|
В конце 1936 или начале 1937 года его перевели в Посьетский район, где он стал сначала 1 м секретарем райкома комсомола. Это выглядело как понижение, но в действительности такое назначение было весьма ответственным: в результате массовых чисток и репрессий государственное и партийное руководство Посьетского района, заселенного по преимуществу корейцами, было сильно ослаблено, многие руководящие работники оказались арестованы (так как они были корейцами, а дело происходило в приграничном районе, то обычно их клеветнически обвиняли в «шпионаже в пользу Японии»). А. И. Хегай должен был восстановить нормальную работу комсомольской организации в районе. С этой задачей он, видимо, справился успешно, так как всего через полгода был назначен на новый пост – стал вторым секретарем райкома партии в Посьетском районе, который в те годы был заселен по преимуществу корейцами. Это, в общем, отражало уже сложившийся к тому времени вариант типичной карьеры профессионального партийного работника: работа в комсомольском аппарате, которая рассматривалась как возможность набраться необходимого опыта, а уж потом, после 30, переход на «настоящую» партийную работу.
Итак, в середине 1937 года А. И. Хегай стал вторым секретарем Посьетского районного комитета партии. Это было очень ответственное назначение, А. И. Хегай оказался одним из руководителей района, в котором тогда жила большая часть советских корейцев и который был важнейшим центром корейской культурной и общественной жизни в Советском Союзе. Именно из комсомольских и партийных активистов Посьетского района вышли многие из тех, кто впоследствии, уже в сороковые годы, занимал заметные посты в Северной Корее – Кан Сан Хо, Пан Хак Се, Михаил Кан и ряд других. А. И. Хегай был человеком весьма заметным, вторым лицом в Посьетском районе, поэтому уже тогда он хорошо знал почти всех этих людей. Именно там, в коридорах и кабинетах посьетского райкома, завязались многие связи и знакомства, которые 10 или 15 лет спустя продолжились в Северной Корее. Хегай оказался одним из руководителей Посьетского района в 1937 году, в период самой кровавой чистки государственного и партийного аппарата за всю советскую историю. Основной удар репрессий обрушился в тот год на партийных работников среднего и высшего звена, выдвинувшихся еще в двадцатые годы (в их излишней самостоятельности Сталин видел потенциальную угрозу своей власти). Другим объектом гонений стали представители некоторых национальных меньшинств, в особенности тех, которые по большей части проживали за пределами СССР (китайцы, поляки, венгры, корейцы). А. И. Хегай, таким образом, оказался под двойной угрозой: и как кореец, и как партийный деятель среднего звена. Действительно, уцелел он только чудом. Осенью 1937 г. был арестован первый секретарь райкома Сенько, «врагами народа» объявлены Афанасий Ким и Листовский – то есть те, кто рекомендовал А. И. Хегая в партию. Вслед за этим за «связь с врагами народа» был исключен из партии и сам А. И. Хегай. В 1937 г. для партийного работника исключение с подобной формулировкой в 9 случаях из 10 предшествовало аресту и, вероятнее всего, расстрелу. Как человек умный и здравомыслящий, А. И. Хегай великолепно это понимал. Как вспоминает его дочь, в конце 1937 года А. И. Хегай не только ждал ареста, но и сделал все необходимые приготовления на этот случай. В доме всегда стоял чемоданчик со сменой белья и самыми необходимыми вещами, которые могут понадобиться в тюрьме (такие чемоданчики были тогда наготове в десятках тысяч советских домов). А. И. Хегай не раз обсуждал с женой, что она должна будет делать после его ареста, как ей следует позаботиться о детях и по возможности обезопасить себя: в 1937 г. зачастую вслед за мужем арестовывали и жену. Тем не менее, арестован Хегай не был. Похоже, что его спасло то, что стало большой трагедией советских корейцев – насильственное переселение в Среднюю Азию. |
