А если еще учесть, что Козлов очень часто бывает удручающе прав, то результаты очевидны: люди, занимающиеся у него в Синтоне, быстро привыкают: с Козловым спорить не надо. Козлова надо слушать. И слушаться…

• Даже тогда, когда он учит, что надо учиться думать самому и думать наилучшим образом.

И тогда главный вопрос: как к этому относиться? Как относиться к тому, что Козлов (или другой сильный психолог) может легко опрокинуть систему верований человека, что слишком умный психолог может становиться (и становится!) на место Папы, Мамы и Универсального Справочника Бытия?

• Подмена собою Высших Авторитетов как метод работы психолога… — любопытно!

Что получается в итоге? Психолог оказывается у источника, откуда человек черпает свои верования. Психолог оказывается сам источником новых верований. А если учесть, что в данном случае психолог — продвинутый и достаточно радикальный человек, изменивший по крайней мере в своей жизни очень многое, то в душе человека появляется живой источник весьма радикальных верований. Душа стимулируется к радикальному развитию. Простите, а она к этому готова? А кто вообще к этому готов?

• Когда в хорошо отлаженную систему входит нечто существенно новое, технари говорят о возмущающем факторе. Когда дело касается просто жизни, нормальные люди тут просто возмущаются.

Действительно, хорошо или плохо, но человек жил по-своему. И если новые убеждения-верования органично встроятся в его жизнь и душу, то можно только радоваться: жизнь этого человека окажется богаче, интереснее и добрее. Но если душа к новым, радикальным изменениям не готова, тогда комплекс прежних, пусть не самых умных и не всегда добрых, но привычных, естественных, а главное, сильных убеждений схлестнется нием новым. Начнется — война!

• Все ли понимают, что такое — война?..

В войне может победить новое убеждение, постепенно подчиняя и переделывая соседей. Хорошо это? Может быть, и хорошо, если мы готовы платить длительными и изнуряющими боевыми действиями. А еще — изменениями в личности, которые, чем они радикальнее, тем сильнее скажутся на отношениях с окружающими и — особенно — родными и близкими. Скажутся не всегда в лучшую сторону, ведь у близких тоже есть убеждения.

• Если ваш сын вдруг начал вовсю отвергать дорогие вам ценности, называя их глупыми, и настаивать на других ценностях, подцепленных у кого-то постороннего, то… ваша реакция?

В войне нового со старым могут победить и старые убеждения: во-первых, их больше, они на своем месте, а во-вторых, прежние ("нормальные") убеждения обычно поддерживаются теми самыми родными и близкими. Плюс — большинством окружающих. Так или иначе, но тогда у человека другой стресс: из его души вышвыривают нечто важное, авторитетное и новое, с чем он сам так радостно соглашался. Приходится либо срочно начинать считать дураком себя и снижать самооценку, либо — записать в дураки Козлова: "Как я в нем ошибался!"

• А значит, потерять, ради самоуважения и последовательности, многое из того светлого и умного, что с Козловым и с Синтоном связано.

И именно поэтому радикализм и экспансия в работе Козлова мне представляются лишними. Он работает слишком сильно, чтобы работать эффективно. Мне ближе ситуация, когда человек получает не жесткую конструкцию извне (приживется — не приживается), а обилие полезной информации (и стимулы для самостоятельного ее поиска). Это с высокой долей вероятности мягко и постепенно поменяет целое поле собственных и родных человеку убеждений. И тогда умное и доброе убеждение будет уже своим, исконным. Воевать не придется.

• Хотя провоцировать мелкие стычки можно: чтобы развалились те глупости, которые развалиться уже готовы и которым нужен лишь толчок.

Вот такое-то отношение читателя к идеям Н.