С Павлом связан и основной блок легенд Гатчинского парка. Во первых, это легенды о Колонне и Павильоне Орла. В свое время беломраморную колонну Екатерина II подарила Григорию Орлову. Ее изготовили в Петербурге, перевезли в Гатчину и установили на искусственном холме в Английском саду. Скорее всего, первоначально колонна обозначала границу сада, а мраморное изваяние орла на ее вершине было не более чем данью признательности владельцу Гатчины, в фамильный герб которого входило изображение этого крылатого хищника. Да и сама фамилия екатерининского фаворита говорит в пользу этой версии.

Колонна находилась в начале длинной просеки, ведущей к Белому озеру. Уже при Павле Петровиче перспективу этой просеки замкнули Павильоном, колоннаду которого, вероятно, следуя строгим правилам композиционного единства, тоже увенчали мраморным изображением орла. Возможно, это и дало повод объединить эти постройки во времени и закрепить в народной памяти романтической легендой. Будто бы однажды во время охоты в парке Павел счастливым выстрелом сразил высоко парящего орла, и в память об этой царской охоте на месте падения орла возвели Колонну, а там, откуда прогремел выстрел, – Павильон.

С Павлом I связаны и легенды о другом знаменитом сооружении Гатчинского парка – Гроте «Эхо» на берегу Серебряного озера. Первые воспоминания о Гроте относятся еще ко времени, когда Гатчиной владел Григорий Орлов. Декоративный парковый павильон на самом деле представляет собой выход из подземного хода, который был сооружен им между собственным домом и озером, чтобы иметь возможность скрыться в случае неожиданной опасности.

Со временем эта функция подземного хода была забыта, а о самом Гроте начали говорить как об уникальном акустическом сооружении, насладиться эффектами которого специально приезжали из Петербурга. Рассказывают, что если вы произнесете какую нибудь фразу, «она сейчас же бесследно пропадет, но секунд через сорок фраза, обежав по разным подземным извилинам лабиринта, вдруг, когда вы уже совсем позабыли о ней, огласится и повторится с необъяснимой ясностью и чистотой каким то замогильным басовым голосом». Вот почему за Гротом закрепилось название «Эхо».

Известно, что Павел Петрович хорошо знал о подземном ходе. Более того, он будто бы велел соединить его с потайным выходом из своей спальни. Говорят, иногда во время многолюдных приемов во дворце Павел любил преподнести гостям неожиданный сюрприз. Он незаметно для всех исчезал из Тронного зала, и через какое то время его можно было обнаружить прогуливающимся на берегу Серебряного озера.

С именем Павла I связана и современная легенда. Согласно ей, если подойти к гроту «Эхо» и произнести одно слово: «Павел!», из темноты раздастся зловещее: «Умер». Есть, правда, и другой вариант легенды, которая утверждает, что если, находясь в гроте, спросить: «Кто здесь правил?», то можно услышать хорошо зарифмованный ритмический ответ: «Павел, Павел».

В Гатчине Павел провел целых тринадцать лет так называемого «Гатчинского затвора», в ожидании русского престола. С ним были его верные приверженцы, которые и остались в истории под именем «Гатчинцы». После восшествия Павла на престол большинство из них перебрались в Петербург и заняли высшие государственные посты. С этих пор под «Гатчинцами» стали подразумевать людей «без хороших манер, но со смелостью в походке и взгляде, выдрессированных самим императором и одетых на его манер».

Самый известный из «Гатчинцев» – это Аракчеев, на графском гербе которого красовался девиз: «Без лести предан». Однако в России хорошо знали подлинный облик Аракчеева. Не зря его девиз в народе был переиначен на: «Бес! Лести предан!» По количеству эпиграмм, во множестве ходивших в Петербурге, Аракчеев занимает едва ли не первое место среди высшего чиновного сословия.