– Мы тетю очень бережем, – заверила Лида его тощую спину.

Медсестра хихикнула, принимая баулы:

– Твоя тетечка – это нечто. Девочка, которая дежурила на отделении ночью, к утру едва не уволилась. Нам теперь всем нужен психолог! Так что не бери в голову.

– Я и не беру. Спасибо!

И Лида в спешке покинула отделение, а то вдруг тетка передумает и захочет все же ее повидать?

В гулком больничном холле она обессиленно опустилась на кушетку и принялась медленно стягивать с ног бахилы. Ладно, допустим, тетка выживет, но что делать с мамой? Казалось ужасно несправедливым, что нельзя помочь ей просто из-за тупого отсутствия денег. Какого-нибудь мерзавца лучшие врачи мира поставят на ноги, потому что он богат, а ее мама, такая добрая, такая стойкая… Злые слезы бесконтрольно вскипели на глазах.

– Не плачь, – прозвучал над головой чуточку гортанный голос, теплая рука нежно коснулась щеки. – С твоей тетушкой все будет в порядке. Она не умрет.

Лида вскинула голову и с удивлением, но без всякого страха посмотрела в лицо склонившейся над ней Анны.

– Я не из-за тетки. Из-за мамы.

– Тем более не надо. Мы тебе поможем.

Лида вытерла кулаками глаза и окинула девушку заинтересованным взглядом. Анна смахивала на больничного ангела: серебристый легкий плащ струился до пола, пушистые косы обвивали голову, темные, чуть навыкате глаза глядели сострадающе, пухлые губы едва тронула улыбка. И вдруг… все встало на свои места!

– Неизвестная!

– Я ведь уже представлялась… сегодня, в парке? – Легкий смешок указал на то, что Анна ее поняла.

– Нет, я помню, конечно, просто вы так похожи на «Неизвестную» Крамского! Это моя любимая картина, всегда у меня над кроватью висит… ну, то есть, репродукция, конечно.

Лида смешалась и отвела взгляд.

– Приятно встретить такую юную ценительницу прекрасного. – Анна шутливо склонила голову. – В последнее время я все реже слышу подобные комплименты. И лучше называй меня на «ты», мне всего восемнадцать.

– Правда? Ой, простите… прости!

– Знаю, что выгляжу чуточку старше. – Снова веселый смех. – Но, поверь, совершенно не комплексую по этому поводу.

Девушки помолчали немного, разглядывая друг друга, а потом Анна предложила:

– Так что, поговорим?

– Наверно, да. А где эти… Лазарь с Валерием?

– О, за них не волнуйся, парни прекрасно проводят время в своем любимом боулинге. Мы решили, что будет лучше поговорить нам наедине… как двум девочкам. – Анна хихикнула. – Они думают, что ты их боишься.

– Да я вас всех боюсь, – честно призналась Лида. – Вы же не просто так меня преследуете?

– Тогда прогуляемся?

– Давайте… давай.

Вышли в больничный дворик, уютный, тихий, с пожухлыми клумбами. На скамейках общались пациенты и посетители, курили санитары с измученными лицами, сражались за крошки голуби. Анна отчего-то молчала, нервно терзала пальцами тугой локон у левого уха. Потом выдохнула:

– Ух, даже не знаю, как и начать-то. Сколько живу, а таких разговоров вести не приходилось. Только не надо сразу орать и убегать, ладно?

– Анна, у меня сейчас сердечный приступ случится! – взмолилась Лида.

– Не случится, гарантирую, – бледно улыбнулась Анна. – В общем, скажи, как ты относишься к вечной жизни?

Лида недоуменно передернула плечами:

– Никак не отношусь.

– Хотела бы жить вечно?

– Не особо.