Эдит Несбит. Книга зверей
В ту минуту, когда пришло это известие, он как раз строил крепость, и, конечно, все кубики остались лежать разбросанными на полу, потому что известие было потрясающим! Сперва раздался звонок в дверь, и Лионель подумал, что явился мастер чинить газ: с тех пор, как он сделал качели, привязав конец веревки к газовому крану, там что-то сломалось, и газ включать не разрешали. Но тут вошла няня и объявила: — Лионель, деточка, это за тобой. Тебя хотят сделать королем. И она поскорей повела его умываться, причесываться и переодеваться. Во время этих процедур Лионель так дергался, сопротивлялся и извивался, выкрикивая: «Хватит, хватит!.. Уши не надо, они чистые!.. Да я уже причесывался!» — что няня заметила: — Можно подумать, будто ты не королем готовишься стать, а ужом. Улучив момент, он все же выскользнул из няниных рук и, не дожидаясь чистого платка, выбежал в гостиную. Два очень важных джентльмена в красных костюмах, отделанных мехом, и в пышных, как пончики, бархатных шапках с золотыми ободками низко поклонились Лионелю, и тот, что был постарше и поважнее, торжественно произнес: — Сир, ваш пра-пра-пра-пра-пра-дедушка, король этой страны, умер, и теперь вам надлежит занять королевский трон. — Согласен, — ответил Лионель. — Я с удовольствием. А когда? — Коронация состоится сегодня днем, — объявил второй джентльмен. — К которому часу приезжать? С нянюшкой или без? И не надеть ли мне куртку с кружевным воротником? — спросил Лионель, которого часто приглашали на чай. — Ваша няня будет доставлена во дворец позднее. А насчет костюма не беспокойтесь: под королевской мантией его не будет видно. И оба джентльмена незамедлительно проводили Лионеля к ожидавшей их роскошной карете, запряженной восьмеркой белых лошадей. В последний момент Лионель обернулся и, подбежав к няне, обнял и поцеловал ее: — Спасибо, нянюшка! Извини, что я не дал тебе домыть второе ухо — я очень тороплюсь. Платок, так и быть, возьму. До свидания, до скорой встречи! — До свидания, лапочка, — отвечала няня. — Будь хорошим королем, не забывай говорить «пожалуйста» и «спасибо», передавай пирог маленьким девочкам и ни в коем случае не проси добавки больше двух раз подряд. И карета увезла Лионеля навстречу его новой королевской жизни. Пока они ехали через город, он пару раз пробовал ущипнуть сам себя, чтобы удостовериться, уж не сон ли это. Ущипленное место ныло — значит, не сон. Подумать только! Полчаса назад он еще играл кубиками в детской, а теперь — улицы, по которым он проезжал, сверкали разноцветными флагами, из всех окошек махали платками и кидали цветы, вдоль тротуаров шеренгами стояли солдаты в ярко-красных мундирах, колокола звонили как бешеные, и словно мощный гимн сквозь эту музыку колоколов со всех сторон раздавалось: «Да здравствует Лионель! Да здравствует наш маленький король!» — А я-то думал, что у нас республика, — пробормотал Лионель. — Кажется, уже давно не было никакого короля. — Сир, — начал объяснения один из двух важных джентльменов (он был Канцлером, а второй — Премьер-министром), — действительно, ваш пра-пра-пра-пра-пра-дедушка скончался, когда мой дедушка был еще ребенком. И с тех самых пор наш народ начал копить деньги на корону, откладывая кто по шесть пенсов, кто по полпенни, в зависимости от дохода. Корона ведь стоит недешево. — Но разве у моего пра-пра-и-так-далее-дедушки не было короны? — Была, сир. Но он выковырял из нее все драгоценные камни и продал их, чтобы купить побольше книг. В довершение всего корона распаялась, и король был вынужден отдать ее в починку, но так и не смог — до самой своей смерти! — раздобыть денег, чтобы заплатить лудильщику. |
