Со стороны могло показаться, что Даша влачит жалкое, одинокое существование, но на деле она была вполне довольна своей жизнью. Пробежка с утра, потом ежедневная тренировка сарказма на сестрах, а если повезет, то и на матери. Перетерпеть уроки в школе (это было несложно, потому что почти на всех уроках Даша тайком читала под партой), перетерпеть перемены (это уже на порядок сложнее, ибо ничто не раздражало ее сильнее, чем девичьи повизгивания, плоские шуточки, пустые разговоры и брачные игры одноклассников). К вечеру Дашу наконец все оставляли в покое, и она могла посидеть в тишине с книгой, прогуляться по набережной или даже выбраться в кино.

Может, ее жизнь и не отличалась особым разнообразием, и тем не менее Даша искренне наслаждалась ею и не собиралась ничего менять… Она была уверена, что лучше и быть не может. И сколько ее ни пытались спровоцировать сестры, родители, одноклассники или знакомые, она не поддавалась. И наотрез отказывалась признавать, что в ее жизни чего-то не хватает. Несмотря на отсутствие пьянок, гулянок, поклонников, подружек, приключений и легких безумств, которые так нужны каждому нормальному подростку для безболезненного полового созревания, Даша на удивление легко переносила свое тотальное одиночество и даже не думала оплакивать свою несчастную судьбу.

И вообще, к семнадцати годам Даша могла бы по пальцам пересчитать случаи, когда она плакала.

Первый раз – в пять лет. Она сильно разочаровала свою мать, с треском проиграв местный детский конкурс красоты…

* * *

По лицу маленькой Даши сложно было сказать, вырастет ли она красивой, посредственной или даже страшненькой: белесые волосики, светлые черты не по-детски задумчивого лица и немного печальные темно-зеленые глаза. Однако мать, признанная в городе красавица, кокетка и всеобщая любимица, постаралась изо всех сил, чтобы выжать из Дашиных природных данных максимум. Она накрутила Дашины светлые волосики на бигуди, нарядила ее в ярко-розовое платьице с пышной юбкой и лакированные туфельки. Туфли были неудобными и очень натирали ноги, платье электризовалось, трещало и билось током, а от запаха лака для волос щипало в носу. Но тем не менее Даша стоически сносила все эти издевательства и на протяжении всего конкурса мужественно улыбалась изо всех сил так, как учила ее мама. Она знала, что на этом конкурсе ей надо победить любой ценой. Пусть конкурс был совсем непрофессиональным, любительским, зато в нем уже когда-то давно побеждала мама. А потом и Дашины старшие сестры. А теперь вот должна была победить Даша, продолжив тем самым славную традицию семьи, в которой все женщины отличались редкостной, завораживающей, пленительной красотой. Сама Даша мало походила на маму и сестер. И не отличалась ни редкостной, ни завораживающей, ни пленительной, ни вообще какой бы то ни было красотой.

* * *

Даша пошла в отца, который был некрасив, но удивительно остроумен и харизматичен.

Если Дашину маму, Надежду, любили, то Дашиного отца, Игоря, просто боготворили. Он пользовался безоговорочным авторитетом и всеобщим уважением. Даже маленькая Даша не могла этого не чувствовать. Не раз она слышала, как отец одним словом мог рассмешить кого-то или поставить на место, как побеждал в любом споре, как всегда и во всем добивался своего. Казалось, он обладал полной властью над собой, людьми и событиями. Даше он казался всемогущим, она всем нутром ощущала свое сходство с отцом и невероятно гордилась этим. У нее была такая же светлая кожа и волосы, такие же узкие глаза, четкая линия рта и прямой нос. Она радовалась, что унаследовала черты папы, и не понимала, почему все, включая его самого, так попрекают ее этим.

* * *

– Дашенька, ты пока не очень похожа на меня лицом, так что постарайся хотя бы вести себя как я, – напутствовала ее мать перед конкурсом; голос у нее при этом был как будто мягкий и снисходительный, но под ним скрывалось что-то вроде раздражения и недовольства, которые маленькая Даша без труда уловила.