— Сперва я должна получить гарантии безопасности для Виктора, а уже потом будем думать, кто полезет первым.

— Старейшина, что здесь…

Происходит, хотела спросить тётя, появившаяся рядом с нами, но увидев у меня на руках тело Виктора, замолчала и бросилась к нему, на ходу применяя какую-то технику. Её ладони окутались тьмой, и эта тьма проникла в тело брата. Опасности я не ощущал и поэтому позволил ей провести диагностику. Видимо, сила крови мне подсказала это.

— Жизни ничего не угрожает. — с облегчением произнесла тётя, через несколько секунд. — Старейшина, что произошло? Своим появлением вы поставили на уши всю академию. Благо я уже успела заскочить к ректору и сообщить, что это кто-то из Апраксиных. Он обещал не нападать сразу и придержать людей, поставленных императором для охраны академии.

— Пускай только попробуют сунуться. На своей шкуре отведают, настоящую силу Тьмы. Сопляки, которые лезут, куда их не просят.

— Я всё ещё не знаю, что произошло. — пропустив слова баб Насти мимо ушей, сказала княгиня.

— Мальчишку хотели убить. Прислали очень умелых убийц и если бы меня в тот момент не было рядом, то они смогли бы выполнить свою работу.

— И ты думаешь, что это предательство?

— Я в этом уверена. О том, что Виктор находится не в академии, знали единицы. Его охрана, сопляк Брилёв, ты, я, глава рода и Воронов с Волковым.

— Ещё об этом знали Годуновы и старейшина Чернышёвых.

— Для чего им убивать Виктора? Старая развалина точно непричастен к нападению. Слишком хорошо я его знаю. Да и не сможет он организовать подобное в обход меня. Слишком тесно мы связаны. — тётя удивлённо подняла брови, но наставница лишь отмахнулась от неё. — Предатель — один из Брилёвых. Это он смог ранить мальчишку. Знал, как обойти Охранитель. А это знание…

— Доступно только членам рода, которые сами способны создавать защитные артефакты. — тихо произнесла княгиня. — И таких у Апраксиных всего четыре человека.

— А знает о настоящем Викторе всего один из этой четвёрки. — согласилась с выводами тёти, баба Настя. — И мы не можем исключать его участия.

— Отец никогда бы не пошёл на подобное. Эти дети — будущее Апраксиных. Они сделают род сильнее. Возвысят его над остальными.

— Сильнее, возвысят, — снова начала соглашаться наставница. — Только не Апраксиных, а род, основанный перед их рождением. Виктор заводил разговор о том, что хочет вместе с братом уйти в род Чернышёвых-Апраксиных.

— И ты думаешь, что отец из-за этого решил убить его? Тогда для чего все эти глупости с наёмными убийцами? Почему он сам не сделал этого?

— А мне почём знать? Я говорю тебе свои мысли, не больше. Сейчас я могу быть уверенной только в этом мальчишке, — наставница показала на меня. — И в тебе, как в моей преемнице. А сюда я переместилась лишь потому, что с Годуновым у нас имеется очень старый договор, о котором, кроме меня, никто и не знает. Но тебя он также не должен касаться. Главное, что здесь я могу получить убежище на то время, пока не найду человека, решившего лишить Апраксиных будущего. Найду и удавлю его своими руками.

— Я тебе помогу. — хищно раскалилась тётя. — Но сперва, пойду побеседую с теми, кто сейчас стоит возле полигона. Даже здесь чувствую их напряжение.

— Мне нужен старик Годунов, только он помнит о нашем договоре. С остальными даже разговаривать не стану.

— Ещё пригласите сюда целителя. Пускай осмотрит брата.

Всю дорогу я лишь слушал разговор тёти и наставницы.