Память тут же услужливо пояснила кто это. Митяй — местный механик и любитель закинуть за воротник. Его жена работала у нас кухаркой и очень сильно не любила, когда муженёк напивался. Герман очень часто оказывался свидетелем их чудных семейных отношений. Я вышел из машины и увидел как со стороны дома в нашу сторону неслась она. Сто пятьдесят килограмм ярости, в руках массивная сковородка.
— Убьюю, паразита!!!
— Беги, дядь Мить, — успел крикнуть я, а потом согнулся в диком хохоте.
Старик заметил свою любимую жену и не придумал ничего лучшего чем попытаться забраться на ворота. Но алкоголь в крови не дал уму трезво оценить свои возможности и его нога соскользнула с одного из кованых цветов и он, зацепившись штанами за какую-то деталь, начал беспомощно махать руками. А вот Глафира, так звали его жену, не успела затормозить и на всей скорости врезалась в ворота. Я уважительно посмотрел на женщину, которая крякнула, а потом замахнулась сковородкой и всё-таки попала в цель.
— Сколько раз я тебе ироду говорила, не пей⁈ Одна бражка на уме, ничего по хозяйству не делаешь. А ну, спустись! Спустись, кому сказала⁈
Я уже не смеялся, а лишь хрипел согнувшись в три погибели. Паша тоже вышел из машины и невозмутимо наблюдал за этой картиной. В какой-то момент ему это надоело, и подойдя к воротам, он одной рукой снял с них старика и поставил его на землю. Глафира тут же взяла его за шкирку и потащила в сторону дома, а Митяй обреченно вздыхал, бросая на меня жалобные взгляды. Но я точно не собирался вмешиваться в это, так как боюсь не справлюсь с его женой. Мне б такую повариху в прошлой жизни, я бы её сразу управляющей сделал.
— Пойдем, княже, — обратился ко мне Паша — ваша мать наверняка уже заждалась.
Особняк вроде бы выглядел достойным князя, но это только на первый взгляд. То тут, то там я замечал облупленную штукатурку, трещины, выцветшую краску. В общем, не всё так хорошо как может показаться на первый взгляд. Когда мы вошли внутрь мой слух уловил женский плач и я напрягся. Я направился в ту сторону и пришёл в гостинную, которая раньше явно претендовала на роскошь. На диване я увидел красивую женщину, которая спешно пыталась вытереть слезы.
— Сынок, хорошо, что ты вернулся. Мне уже сообщили о прорыве, я так рада, что с тобой всё в порядке!
Она пыталась улыбаться, но получалось откровенно плохо. И мне почему-то казалось, что причина её слез явно не в нападении. Нет, тут что-то другое. И лучше бы мне узнать об этом сейчас
— Матушка, вы ничего не хотите мне рассказать? Я вижу, что вас что-то тревожит, рассказывайте, мы обязательно со всем разберемся.
А то, что случилось дальше заставило меня впасть в ступор. Она разрыдалась. Сквозь всхлипы я с горем пополам разобрал о чём шла речь. Отец Германа взял большую сумму в долг надеясь, что добыча покроет её, но в связи со смертью долг остался невыплаченным. И теперь мать не знала, что ей делать. Триста тысяч рублей сейчас для нашего рода неподъемная сумма.
— Так, мама, теперь слушай меня внимательно. Сейчас ты идешь, принимаешь горячую ванну, выпиваешь бокал вина и ложишься спать. Я разберусь с этой проблемой. Расписка у тебя?
Она кивнула и протянула мне бумажку. |