Князь Диодор обошел сооружение – иначе не скажешь – и снова, и еще раз. Он не видел прежде такой искусной и точной работы, сделанной с таким любованием и явным удовольствием.

    – Мне пришлось двух фрягов, искусных в ювелирности, из самой Гуни приглашать, да еще одного свена с севера, специалиста по картам и по книгам про путешествия. Они уж года три как меня обирают, но зато… – Аверит довольно улыбнулся. – Сам Кесарь ко мне, бывало, заезжает, не со свитой, а частным порядком. И Патриарх многажды бывал, чтобы на работу эту взглянуть. Они уже не раз предлагали ее им передоверить, что государь наш, что Патриарх, да я не согласился. Вот умру, – князь перекрестился, – тогда, говорю, и возьмете, а сейчас, мол, работа незакончена, многое уточнить нужно, переделать даже.

    – Что же тут переделывать? – удивился Диодор. – Все в точности, как во сне – спишь и видишь мир наш сверху.

    – Не в точности. По ширине, пожалуй, я сам проверял, все точно. Но горы, чтобы рельефнее было, пришлось повыше сделать, и реки некоторые жирнее, и озера чуть расставить… Да еще и города при этом сместились, вот смотри, Мирква наша, вроде, большой город… Ты не поверишь, в нем, как мне один подьячий из Жительного Приказа говорил, триста тысяч живых душ. Триста тысяч! А с мимоезжими да приезжими и до четырехсот может доходить, особенно во времена торжищ разных. А тут всего-то – пятнышко… В общем, города у меня тоже чуток увеличены.

    – А по мне, соразмерность… карты этой вызывает восхищение.

    – Знаю. Я когда эту штуку затевал, и не думал, что она такой красивой получится. Ан, получилась!

    Они выпили, князь Диодор ходил, осматривал те места на макете, где бывал сам, где воевать приходилось. И не уставал удивляться совершенству работы.

    – Ты смотреть смотри, князюшка, – сказал князь Аверит, – а все же объясни мне, зачем на Миркву пожаловал?

    Диодор сказал, не отрываясь от зрелища, что его вызвали. А он должен был подчиниться. Аверит тут же стал задавать вопросы, что с князем Диодором в последнее время случалось? Тот отвечал, многое вспомнил, но не все, да разве за таким вот разговором обо всем, что с ним на войне бывало, расскажешь?

    А потом случилась странная штука, вероятно, сам вид макета, или рассказ Диодора вызвал у князя Аверита необычайный приступ откровенности, неожиданный для него самого. Или рассказ гостя подсказал хозяину, как долго он так-то не разговаривал, и захотелось тоже сказать, какие мысли приходили ему в голову в последнее время, о чем читал и размышлял. А может, он уже изрядно нагрузился водочкой, и повело его… Немного.

    – Князюшка мой, – заговорил Аверит вдруг другим голосом, напористым и сильным. – Ты посмотри только! Вот она – наша третья Империя, лежит перед нами скатертью. Кстати, однажды я видел скатерть у одного заморского гостя, на ней тоже карта была выписана, не так искусно, как у меня получилось, но тоже хороша была. Она-то мне и подсказала… Нет, не о том я хотел. Вот Империя, от западных морей и мелких королевств до Желтой страны, от северного океана до южных степей и гор, и еще дальше, до Черного материка.