– Любовь явно французская. Но ада я здесь что‑то не вижу.

Однако генерал медслужбы МВД считал, что эта легкомысленная скульптура имеет глубокомысленный смысл.

– Это основная причина большинства несчастных браков, разводов и дефективных детей. Причем пострадавшие, если они сами не легионеры, даже и не подозревают, что причина всего этого скрывается за этими вратами. Потому это и называется вратами ада. Кстати, из этих ворот выходят и все литературные прототипы лишних людей.

– Позвольте, – возразил инструктор агитпропа. – Но ведь считается, что эти лишние люди, как байроновский Чайльд Гарольд и лермонтовский Печорин, были жертвами окружающей среды, то есть социальных условий.

– Они всегда валят все на среду, с больной головы на здоровую, – как автомат заработал полковник Карпов. – Кто виноват, что лорд Байрон был от рождения хромой, лошадиная стопа? Кто виноват, что он изменял своей жене со своей сестрой Августой? Среда виновата? Кроме того, он еще мечтал о мальчиках. Потому он и чувствовал себя везде лишним – как его гордый Чайльд Гарольд. Потому Байрон и полез в борьбу греков против турок и там погиб. Комплекс самоуничтожения .

А чтобы понять лермонтовского Печорина, нужно знать, что дед Лермонтова покончил самоубийством в припадке помешательства. А байронизмом Лермонтов увлекался потому, что сам тоже влюблялся в родственниц. Просто сродные души. А его дуэль? Ведь это было замаскированное самоубийство. Потому он и написал своего «Демона»  и «Ангела смерти» . А возьмите Врубеля: он увлекался иллюстрациями и декорациями к «Демону» – и кончил в желтом доме.

– Эх, кабы Лермонтов жил в наше время, – с сожалением вздохнул генерал‑архиепископ Питирим. – Приставили бы мы к нему двух наших архангелов, чтобы охраняли его от самого себя. Потом подсунули бы мы ему подходящую бабешку. И все было бы в порядке – как у Евтушенко.

Над фривольными «Вратами ада» висела старая гравюра Гойи с интригующим названием «Поверите вы этому или нет?» , где были изображены две старые ведьмы, которые не то дрались, не то страстно обнимались.

– А как насчет Гойи? – спросил Борис. – Ведь он тоже считался прогрессивным художником.

– О да, сначала он рисовал нормально, а потом начал прогрессировать, – согласился доктор Карпов. – Его потянуло на бои быков, к нечистой силе, начал смаковать ужасы войны. По содержанию – болезненный, оголенный натуризм, по форме – ранний модернизм. Типичный прогрессирующий мозговой разжиж.

Конечно, в таких условиях инструктору агитпропа было трудно спорить с мозговым трестом профессора Руднева. Эти иезуиты рассматривали всю историю цивилизации через какую‑то особую призму, которую они называли диалектическим христианством и высшей социологией. Для них это был магический кристалл, где продукт человеческого творчества определялся анализом личной жизни его творца, а особенно темных, тайных и малоизвестных деталей его жизни, о которых обычно не говорят.

В этой темноте советская инквизиция охотилась за тем загадочным дьяволом, который заведует прогрессом цивилизации и который следит за тем, чтобы эта цивилизация не топталась на месте.

Борис смотрел на все это и думал: «Если б они хоть водку пили. Тогда можно сказать, что они просто пьяные. Так нет, дуют себе чаек.. И ласково поглаживают свои пистолетики. Мы, мол, тайная полиция новой России. А Максим играет со своим котом и посмеивается: „Это, знаете, мой Фома Неверный…“ Тьфу!»

И вместе с тем… Вместе с тем на плечах этих мракобесов молчаливо поблескивали генеральские звезды, которые даром не дают.