— Есть хоть один клуб в столице, который тебе не принадлежит? — вырвалось у меня вместо приветствия.

— Как видишь, — развёл руками парень. — Ты почему-то выбираешь именно мои заведения. И заметь, в который раз, когда ты приходишь в клуб, происходит происшествие.

— В первый раз я точно был не виноват, — отказался я от такой чести.

И весь этот короткий разговор Ермилов переводил взгляд с меня на Коршунова и, похоже, до него стало доходить, что никакой справедливости он здесь не получит.

— Кто-нибудь обработайте ему уже раны, — Коршунов поморщился при виде крови, которая капала с рук парня, устроившего поджог, и пачкала пол его кабинета.

Спустя минуту, которую я и Светлана просидели в тишине, а Ермилов, удерживаемый охраной, простоял, в кабинет зашёл медик, который быстро вытащил осколки, а потом провёл рукой, засветившийся зелёной магической энергией по ранам, затянув их.

— Благодарю, — уважительно обратился к медику Максим, отпуская его. — Счёт за лечение предъявлю вашему роду, — это он уже сказал Мирону, который скривился на этих словах. Всем было понятно, что, вполне возможно, у этого счёта будет пара лишних нулей, но и возразить он пока не мог. — Итак, может, расскажете, что здесь произошло?

— Это всё он виноват! — обвинительно ткнул пальцем в мою сторону Ермилов, всем своим видом показывая, что если бы здесь не было охраны, то он бы уже набросился на меня.

— Очень информативно, — ухмыльнулся Коршунов, посмотрев теперь на меня. — А ты что, Алексей, скажешь?

— Просто кто-то игрался со своей зажигалкой, забыв, что спички детям не игрушки, — как можно добрее улыбнулся я Ермилову, у которого от моих слов даже глаз задёргался. Это его сильно проняло. Неужели мои предки настолько всем встали поперёк горла, что даже молодое поколение так реагирует на любого члена рода Соколовых? — Плюс алкогольные возлияния, которые никогда не способствовали улучшению контроля над магией, и мы видим вполне ожидаемый результат. Правда, мне интересно, что молодые люди посреди недели такое праздновали, чтобы настолько напиться и практически поджечь самих себя? — иронично посмотрел я на парня, который уже тяжело дышал от сдерживаемой ярости, которая его так и распирала.

— Ещё скажи, что ты случайно оказался в том же клубе, что и я в этот день! — не нашёл ничего лучше, как бросить в ответ Мирон.

Как будто это было серьёзным аргументом. Сразу понятно, что парень не блещет особым умом и не нашёл ничего лучше, чем попытаться нанести урон моему роду через поджог. Удивительно, как вообще додумался не делать это открыто. Правда, он мог быть и не один — недаром же отмечали так весело целой компанией.

Огонёк привёл лишь к одному из них, так что остальных я пока ни в чём обвинить не мог. Впрочем, и даже так я просто знал, что это именно Ермилов устроил поджог, но мой способ точно не будет воспринят как весомая улика — ведь таким методом никто не пользуется.

Поэтому и получалось, что я знал, что он это сделал, а Мирон знал, что я пришёл за ним как раз потому, что знал. Но и сам признаться в совершённом он открыто не мог, и у меня не было доказательств, которые стали бы достаточно серьёзными в рамках обвинения.

— Я разве не могу прийти в клуб и отдохнуть, как любой другой человек? — поправив очки, спросил я у парня, чем вызвал ответный скрежет зубами.

Даже жаль. Если бы он сорвался, то у меня появилось бы столько поводов ему ответить, но и откровенно нападать на него тоже было бы не лучшей стратегией.