– НННННЕЕЕЕЕТТТ! – визг был такой, что у меня заложило уши.

И мне бы пройти мимо, но кэпа стало жаль, да и в целом следовало отчитаться о произошедшем в торговом центре, поэтому я, под всеобщими неодобрительными взглядами старших товарищей, которые точно знали, что туда соваться не следовало, подошла к кабинету начальства, постучалась в открытую дверь.

Капитан мгновенно перевел взгляд с рыдающей на полу вампирши на меня, заметно обрадовался моему появлению, тут же откашлялся, и официальным тоном вопросил:

– Лейтенант Мэттланд, причина отсутствия на рабочем месте?!

Я подавила понимающую усмешку и отчиталась так же официально:

– Проведения следствия на месте преступления, капитан.

По идее, на этом разговор должен был бы завершиться. Но Айсвел вцепился в меня как клещ со стажем, и торопливо продолжил:

– А почему своим ходом вернулись? Капитан Маер с группой уже час как на рабочем месте. Где вы были?

– Занималась оперативно-разыскной деятельностью, – ответила шаблонной фразой.

И тут к счастью капитана, и несчастью моему, рыдающая вампирша развернулась и узрев во мне женщину, решила вспомнить о такой мифической вещи, как женская солидарность.

– Вы же женщина! – возопила она.

То грустное чувство, когда в двадцать два тебя уже называют «женщина». То ли я настолько паршиво выгляжу, то ли пора признать, что работа в полиции это повод состариться значительно быстрее. К слову назвать вампиршу женщиной у меня бы язык не повернулся – тоненькая, изумительно красивая даже в слезах, явно молодая, потому как на морде лица характер еще не оставил свою печать, с копной густых каштановых волос до пояса, огромными карими с привычным для этой расы красноватым оттенком глазами, огромными ресницами, пухлыми губами, румянцем на щеках. Ну… будем объективны, в сравнении с ней меня даже женщиной называть было как-то совестно, какая из меня вообще женщина, когда есть вот такие богини?

Но вампирша почему-то решила иначе.

– Вы же тоже женщина! – возопила она.

– Ну… не будем делать скоропалительных выводов, – нервно пробормотала я и вообще уже сильно жалела, что зашла и теперь искала повод осторожненько ретироваться.

Вампирша вскинула брови, потрясенно глядя на меня, и удивленно вопросила:

– Вы… мальчик?

Да, удар по моей самооценке был сокрушительным.

– Не уверена, что мой гендер имеет какое-либо значение, – я сделала осторожный шаг назад.

– Значит девочка! – торжествующе возопила та, кто только что последовательно обозвал меня сначала женщиной, а после и мальчиком.

И, к сожалению, это было только начало.

– Тогда вы должны понять меня! – она плавно встала на колени.

– Ээм, – пол у нас хрен его знает, когда мыли, – гражданочка, встаньте, пожалуйста.

Нервно попросила я.

Но увы, спектакль плавно приближался к своему апофеозу:

– У меня трагедия всей жизни! – вампирша заломила руки, красоте которой могли позавидовать все и скопом. И добила мое чувство, логики проорав: – Я ВЫХОЖУ ЗАМУЖ!!!

В голове зазвенело. Прочистив ухо, я с тоской посмотрела на нее и произнесла стандартное:

– Счастья, здоровья.

Она вытаращилась на меня с таким выражением лица, как будто я ей только что пожелала «Земля тебе пухом» или «Покойся с миром». Даже неудобно как-то стало. Особенно когда с ее ресниц сорвались слезы и прочертили дорожки по щекам, чтобы в итоге сорваться вниз и остаться двумя кляксами на давно не мытом полу.