– Как вы назовете его, хозяин?

Томас поднял глаза и встретился взглядом с Джейн.

– Эдуардом, – сказал он, чем вызвал новую вспышку радости. – А теперь я должен подняться наверх и повидать миледи.

– Да благословит ее Господь!

– Передайте ей наши сердечные поздравления, хозяин!

– Ох, какой славный мальчуган!

– Ах ты, маленькая звездочка!

И сквозь шумную радостную толпу Томас торжественно проследовал с сыном на руках, поднялся по ступенькам, а Джейн шла сзади, оберегая дитя. Дуглас уже умыли и переодели, и в спальне все было прибрано, но в комнате все еще чувствовался запах крови. Дуглас лежала на высоко взбитых подушках и выглядела уставшей, но на щечках ее алел румянец, а на губах сияла улыбка торжества. Черные локоны разметались по подушке, а синие глаза сияли, как звезды. Они с Томасом обменялись долгим взглядом, полным любви – он склонился, поцеловал жену и положил младенца ей на грудь.

– Думаю, мы назовем его Эдуардом, – сказал Томас, глядя на личико мирно спящего ребенка. Дуглас улыбнулась.

– Прекрасное имя. А девизом его будет «Феникс». – Она подняла на мужа встревоженные глаза. – Томас, супруг мой, во время родов я молилась о благополучном разрешении от бремени...

Он крепко сжал ее руку, внутренне содрогнувшись:

– Хвала Господу, с тобой все в порядке!

– Я молилась, – продолжала она, – не только Господу нашему, но и Пресвятой Деве, и всем Святым. Мне это казалось... чем-то очень естественным. – Она глядела виноватыми глазами, но за спиной Томаса Джейн слегка кивнула, словно соглашаясь, что именно это и следовало делать. – И знаешь, Томас, я пообещала Владычице, что если все обойдется, мы восстановим ее часовню.

Она взглядом молила Томаса. Он склонился и нежно поцеловал жену в лоб.

– Все, что ты пообещала, будет исполнено, – ласково ответил он. И Дуглас сразу же вздохнула с облегчением.

– Муж мой, я уже давно подумывала, что в доме необходим капеллан. Детям, когда они подрастут, понадобится наставник – а мне невыносимо тяжело видеть, что часовня в запустении...

– Разумеется, ты права, – успокоил он. – Мы тотчас же займемся поисками – наверняка в окрестностях найдется человек, который удовлетворял бы и требованиям нашей совести, и требованиям закона. Ведь не хотим же мы подвергаться опасности!

– Кстати, о часовне Пресвятой Девы, – Дуглас понизила голос. – Я пообещала ей еще, что ее статуя снова будет установлена в храме.

Томас улыбнулся:

– Никто же не казнит нас, в самом деле, за одну маленькую статую!

– Я посулила ей новую корону... – теперь Дуглас говорила уже еле слышно.

– Будет и корона – из золота, с отборным жемчугом.

Младенец заплакал, и Джейн взяла его из рук Дуглас, чтобы отнести кормилице. Наклонившись за новорожденным, она одарила Дуглас лучезарной улыбкой и нежно поцеловала ее:

– Да благословит тебя Господь, – нежно проговорила она. – Он – воистину Феникс!

Когда из Нортумберленда приехал Джон, чтобы повидать своего первого внука, он застал часовню уже действующей, однако не смог удержаться от замечания, что компромиссы до добра не доведут. Но рад был, что снова вернулся, что полной грудью вдыхает ветер, напоенный ароматом вереска... Томас с гордостью показывал отцу своих коней, а Джэн пригласил его осмотреть школу и больницу, где также многое изменилось к лучшему. Ну, а потом в честь гостя были организованы охота и празднество.