— А ежели сыщем?

— Мешок не брать, сразу мне доложить. И вот еще что. Федор, возьми мешок с серебром — и в подпол его, да двух караульных приставь. А то, не ровен час, и этот мешок пропадет.

— Ну, если дознаюсь — кто украл, самолично казню! — вырвалось у Глеба.

Я терзался в сомнениях. Конечно, боярин сам заносил мешок ко мне, и только он знал, что в нем. А поскольку было уже темно, когда мы приехали в острог, то в первую очередь подозрение падает именно на Глеба. Ведь все уже спали, и во дворе никого не было. Караульные на воротах мешки у седел могли и не разглядеть. И даже если бы увидели — откуда им знать, что там деньги? Значит, Глеб?!.. Но ведь этого просто не может быть! Он — боярин! Кучецкой видит его моим преемником, а он в людях не ошибается. Тогда кто?

Чтобы быстрее докопаться до истины, я сразу же решил использовать чудодейственный порошок, позволяющий увидеть прошедшие события.

Зажег свечу, высыпал в пламя несколько крупинок из кожаного мешочка.

Передо мной, как кино, начали прокручиваться события минувшей ночи. Ночь, в лунном свете открывается дверь, входит ратник, приближается ко мне и достает из ножен нож. «А ведь меня ночью убить хотели!» — похолодел я.

Видно, нога несостоявшегося убийцы стукнулась о неглубоко задвинутый под топчан мешок.

Ратник убирает нож в ножны, наклоняется, вытаскивает мешок и развязывает горловину. В руке посверкивают монеты. Мешок снова завязан, ратник злорадно ухмыляется, с сожалением глядит на меня, берет мешок с деньгами и выходит.

Действие порошка кончается — я же бросил в огонь всего несколько крупинок. А ведь вспомнил я этого ратника! Он под Макаром ходит, и брали его в прошлом году, после татарского нашествия. Видно — поторопились.

Я посидел немного, осмысливая увиденное. И моя вина тут есть. Двери на ночь запирать надо. Хотя сроду не запирался в остроге — двор огорожен, у ворот караульные, чужих нет — все свои. Да и брать у меня особо нечего в избе. Основные деньги в Вологде, а здесь — только на текущие расходы. А вот поди ж ты, чуть не поплатился за свою неосторожность. То, что ратник позарился на деньги — это понятно и объяснимо, но почему он меня убить хотел? Вроде бы раньше наши пути-дороги не пересекались, да и, будучи ратником в моей дружине, притеснений от меня он не видел.

В дверь постучали.

— Князь позволь войти, это я, Федор, — услышал я голос полусотника.

Я отодвинул задвижку двери.

— Макар смотр проводит, а мы все обшарили — ничего! Да не печалуйся так, княже, сыщем!

— Полагаю, я уже знаю, кто украл деньги.

— Князь, только скажи — кто! Сам негодяя порешу!

— Из макаровских он, в прошлом году приняли в дружину.

— И-и-и… Так о прошлом годе многих приняли.

— Недосмотрели, выходит. А Глеб где?

— Обещал сейчас подойти.

— Ну что же, пойдем к ратникам. Надо мерзавца наказать.

Мы с Федором подошли к строю ратников. Макар, как мы и договаривались, добросовестно выполнял мое поручение, отвлекая воинов и давая нам возможность обыскать избы. Он не спеша осматривал пищали, сабли — даже ножи. Нет ли ржавчины? Почищены ли пищали? Остра ли сабля? Потом обувь принялся осматривать. Ведь сапоги для воина важнее, чем одежда. Ратник в пешем строю передвигаться должен, и не всегда по ровному. А ногами приходится бить при случае — босиком же какой удар? И по стерне не больно побегаешь, коль обувь худая.

— Макар, подойди.

Я шепнул ему на ухо:

— Это один из твоих, которого мы в прошлом году взяли новобранцем.

Макар только глаза зло сощурил.

Я медленно пошел вдоль строя. Вот и тот, кого я видел в своем видении.