— Так что? — спросил Бобби еще раз.

— Залезай лучше ты ко мне, — предложила я. — Тебе же интересно посмотреть на гостей. Отсюда хороший вид!

И хитро подмигнула мальчишке. С этим пареньком мы практически вместе выросли и знали друг о друге все, пусть никогда и не считались друзьями, хотя вполне могли бы ими стать, если бы не его мнение о том, что у каждого должно быть свое место в жизни. И не стоит обманываться и пытаться играть чужую роль.

В будущем мальчишка видел себя в должности главного садовника. Ну, а мне, по его теории, предстояло стать женой какого-нибудь знатного вельможи и матерью многочисленных детей-погодок.

К этому его приучили в семье. Кроме него у родителей было еще шестеро малышей, а вскоре ожидалось рождение седьмого голодного рта. Боб переехал в дом для слуг два года назад и теперь считался совсем взрослым. Я видела его родителей, когда они навещали старшего сына. Отец так и светился гордостью, ведь кроме заработка на себя, часть жалованья парнишка отдавал на воспитание младших, поддерживая семью.

Пройдет год или два, Боб еще немного вытянется, возмужает, и родители начнут искать ему невесту среди деревенских девушек. Сам паренек говорил, что его будущая жена должна быть сильной и крепко сколоченной, чтобы поддерживать будущее хозяйство. Ни о какой любви речи не шло! Бобби громко фыркнул на меня, когда я спросила об этом.

Нас, княжеских дочек, деревенские считали переростками, ведь у большинства девушек в моем возрасте уже был муж и первый малыш на руках. С другой стороны, уже с семи лет девочек начинали приучать полностью тянуть лямку быта большого хутора, так что не удивительно, что мои ровесницы выглядели старше и глядели на жизнь серьезнее.

Боба такое будущее не смущало. Наоборот. Он не мог дождаться, когда сможет завести собственное хозяйство. При этом Боб оставался веселым любопытным парнишкой одного со мной возраста. И любопытство взяло верх и на сей раз. Глухо застонав с досады, юный садовник начал карабкаться сквозь густо растущие ветви, через пару секунд устроившись рядом со мной на маленьком пяточке, поросшем ярко-зеленой травой. И мы, теперь уже вдвоем, устремили любопытные взоры на то, что происходило на главной подъездной аллее перед замком.

Сквозь небольшие окошки в листве открывался чудесный вид вниз. Посмотреть было на что! Через два дня должны были начаться большие гуляния в честь Эвилы и Ольмы. Первоначально отец хотел устроить торжества для каждой из сестер отдельно, но тетя вовремя напомнила князю, что Алория не настолько богата, а пригласить к себе послов из всех земель континента, пусть только на несколько дней, обернется огромными затратами. Потому отец решил совместить приемы, резонно рассудив, что посмотреть на двух его дочерей приедет больше желающих, чем на каждую в отдельности. Ольма, естественно, жутко обиделась, но сестричке ничего не оставалось, как смириться.

— Дивное дело, — вздохнул Боб. — Столько господ прибыло! Говорят, князь какой-то праздник затевает? И это все ради ваших сестер. Когда моей двоюродной сестре исполнялось восемнадцать, никто никаких праздников не устраивал…

— Ты разве не знаешь? — опешила я. — Это что-то вроде больших смотрин! Со времен освобождения от островных монстров была заведена традиция… Точнее, никто не думал тогда, что все это перерастет в традицию.

— Я мало что знаю об этом, — ответил мальчишка, чуть покраснев. — Я ведь читать не умею — дядюшка Ддорж считает, что мне нет надобности учиться. Да и… Глупость все это — книги. Человек и так проживет, если у него любимое дело есть и свой дом.

— Зря! Нужно с главным садовником поговорить! — воскликнула я, глядя на неспешно движущиеся кареты и повозки.