«…и станут они воевать друг с другом, а татары будут Русскую землю губить, жечь и пленять и дань опять наложат и кровь христианская будет литься, как прежде…» Не хотел государь, чтобы было, как прежде… Потому и брата бросил умирать в темнице, чтобы после гибели его остаток жизни каяться…

3. Интриги и сношения

Случай с Андреем Большим, даже под угрозой заточения и исчезновения дерзнувшим открыть глаза старшему брату на корыстную супругу, естественно, возбудил в государе мгновенную бурную, яростную ненависть к Софье. В пылу гнева государь, при резком объяснении на грани окончательного разрыва, даже бросил в лицо страшное обвинение супруге Софье:

– Раз ты оказалась способной пойти на подлог с тверским приданым Марии, выдав его за своё византийское приданое… то, глядишь, ты и к гибели сына Марии могла быть причастна… Ненавижу…

Софья вся собралась в яростный комок ответной ненависти к супругу, в силу ряда причин отринувшего законную византийскую династическую ветвь и сделавшего ставку на тверскую династию убитого Ивана Молодого. Она была близка к апоплексическому удару, когда прошипела:

– Ненавидь… ненависть схлынет… А на престоле должен сидеть твой и мой первенец Василий Гавриил, зачатый по воле святителя Сергия Радонежского… – Она хотела что то добавить, но нахлынувшие спазмы рыданий не позволили произнести ей ни слова. Государь, видя, что та в состоянии аффекта близка к глубокому обмороку, только раздраженно махнул рукой, и вышел, вызвав Софьиных служанок.

Но эта мгновенная государева ненависть не могла быть безответной. Как камень, сорвавшийся с вершины горы, способен вызвать камнепад и губительную лавину, так и презрительные негодующие слова, обращенные к царевне римлянке, вызвали стремительную ответную лавину византийских интриг, возбудив с тех пор в Софье Палеолог ненависть к официальному государеву престолонаследнику Дмитрию внуку и к своей династической сопернице Елене Волошанке.

Пока был жив отец маленького Дмитрия, великий князь Иван Младой, обожаемый государем Дмитрий внук не представлял никакой непосредственной угрозы для «римлянки» Софьи. Однако после смерти Ивана Младого, заточения Андрея Большого, выборе официального преемника государя и признании в ненависти Ивана Васильевича к супруге, Дмитрий внук превратился в серьёзное препятствие на пути Софьи и её сына Василия Гавриила к московскому престолу после смерти государя.

После государева выбора себе в преемники семилетнего Дмитрия внука любовь его к милому добродушному ребёнку сделалась столь велика, что Софья даже стала открыто досадовать, что государь перестал обращать внимание на двенадцатилетнего сына первенца Василия и других их детей. Софья имела и другую причину досадовать на Дмитрия внука, поскольку считала, что Василий происходит от более родовитого царского корня, ему, а уж никак не Дмитрию внуку, по праву принадлежал герб Византии, Восточной Римской империи, и Софья чуть ли не каждый миг внушала послушному ей сыну Василию самое высокое мнение о своём происхождении, своих царских правах на трон.

До Софьи доходили дворцовые слухи, что, тем не менее, находились многие другие знатные московские вельможи, и их было явное большинство, считающие, что по праву справедливости, престол должен принадлежать Дмитрию внуку, сыну всеми любимого великого князя Ивана Младого из старинной тверской и можайской великокняжеской династии. Доходил и другой боярский отзыв о новом порядке вещей, принесённом Софьей из Константинополя и Рима:

«Как пришла в Москву римлянка, а с ней греки и венецианцы и прочие латиняне и униаты, вся Русская земля замешалась, а дотоле что Русская земля, что её новая столица Москва жили в тишине и миру.