При этом его раздражало и не давало радоваться жизни то обстоятельство, что «официально» он сильно обеднел. Если до кризиса в летнем номере журнала «Форбс» за 2007 год он вошел в список ста самых богатых людей России с оценочной стоимостью в триста пятьдесят миллионов долларов, то теперь из «золотой сотни» вылетел. И поскольку в «Форбсе» его фамилии не было, «крутизна» Гвоздева формального подтверждения не имела. Конечно, Андрей понимал, что стоимость того или иного бизнесмена определяется весьма условной рыночной оценкой его акций. И если Андрей «вошел» в строительство, а сама отрасль лежит, значит, оценка его активов полетела вниз. Понимал Андрей также и то, что с началом оживления рынка он будет одним из первых, кто резко поднимется «в глазах экспертного сообщества». Уж что-что, а строиться-то люди будут…

Но сейчас Андрей пребывал в постоянном раздражении. Ему казалось, что все окружающие знают о его «беде» и смотрят на него с жалостливым снисхождением.

— А как ты меня представишь своим коллегам? — Маша вертелась перед зеркалом, привыкая к купленному пару дней назад моднейшему платью от «Moschino».

— Как эскорт! — огрызнулся Андрей. Вот уж что его меньше всего сейчас беспокоило, так это статус Маши. Через пару часов ему предстоит войти в помещение, где десятки глаз будут изучающе разглядывать его, бывшего «стольника», а теперь рядового банкира. И не важно, что там будет еще человек двадцать в таком же положении. Ему-то от этого не многим легче…

Маша же находилась в прекрасном расположении духа. И от нового платья, которое ей невероятно шло, и от гарнитура от «Bvlgari» из самой последней коллекции, который Андрей подарил ей сегодня утром. Не знала Маша, правда, что расщедрился Андрей лишь потому, что вечером перед коллегами его дама должна выглядеть «на миллион». Чтобы никто ничего напрасно не заподозрил. Вернее, наоборот, заподозрил и понял, что у него, Андрея Петровича Гвоздева, все в полном порядке. В полном!

— Ну зачем ты так раздраженно, Андрюша? Я в чем-то виновата? — Маша никак не хотела конфликта. К тому же она была искренне благодарна Андрею. Иногда она представлялась себе бездомной голодной кошкой, которую Андрей подобрал, пригрел, накормил…

— Прости, дорогая! Прости. Просто я на нервах.

— Да не стоит тебе волноваться, это мне интуиция подсказывает! — Маша подошла к Андрею и нежно его поцеловала.

— Скажи, — Андрей отстранился, — а тебе нужен я или мои деньги? Только честно, я не обижусь.

Простым «ты» ограничиться было нельзя., Прозвучало бы неискренне, даже будучи абсолютной правдой. Это Маша сообразить успела.

— Для меня, Андрюша, твои деньги имеют лишь одно значение. Ты пробился сам. Ты все заработал сам, а не папа тебе дал. Для меня твои деньги просто градусник, показывающий уровень твоего ума и деловых качеств. Если мужчина к сорока годам нищий, то это не мужчина. Давай я так сформулирую: я люблю тебя. Люблю в том числе и потому, что твои деньги доказательство твоих силы, воли и ума. Понимаешь? Я не деньги люблю. Подарки приятны, но это… Это так, семейные игры мужа и жены. Хотя, конечно, я не жена.

— Пока, — слова Маши лились как бальзам на рану.

— Что? — Маше показалось, что она ослышалась.

— Я говорю — пока. Пока не жена.

— Да ладно! Оставь! Ты никогда на мне не женишься.