Арсений Васильевич подержал трубку в руке, поникнув головой, потом встрепенулся, подумав, что не стоит все воскресенье предаваться унынию. Полки и в самом деле требуют ремонта, а сделать его некому.

До обеда он возился с мебелью, ремонтировал книжный шкаф, переставлял книги. Захотелось есть. Вспомнив предложение Юревича, Арсений Васильевич быстренько собрался и направился к ресторану «Пушкин», располагавшемуся всего в трех кварталах от дома Гольцова, на улице Шевченко. Недавно прошел снег, мороз смягчился, и идти пешком по скрипучему от снега тротуару было приятно.

Арсений Васильевич прожил в Жуковском больше тридцати лет, с момента окончания радиоинститута и службы в армии, поэтому знал город хорошо.

Собственно как город Жуковский вел свою историю со времени закладки первых аэродинамических труб в тысяча девятьсот тридцать шестом году и строительства нового Центрального авиационного государственного института. С ним связано и создание в России мощной авиационной промышленности, опиравшейся на разработки ЦАГИ и ЛИИ – летно-испытательного института. Однако на месте Жуковского когда-то располагались древнее село Новорождественское и деревня Колонец, корни которых уходили в седую старину – в шестнадцатый и пятнадцатый века. От поселений этих в нынешние времена почти ничего не сохранилось, кроме церкви Иоанна Предтечи да дворца графа Мусина-Пушкина, не считая более мелких строений. Остальные здания были построены уже в советскую эпоху плюс дворцы-новоделы «новых русских», выросшие как грибы в конце двадцатого – начале двадцать первого века. Один из таких дворцов-замков стоял совсем рядом с домом Арсения Васильевича и принадлежал владельцу казино «Буран». Гольцов часто проходил мимо этого «замка» по пути на работу, когда не надо было спешить, и любовался его замысловатыми готическими башенками.

Семья Юревичей уже сидела за столом с видом на парк: Анатолий, жена Нина, две дочери и внучка Ксюша. Арсений Васильевич пожал руку приятелю, погладил Ксюшу по головке:

– Как дела, пичуга?

– Хорошо, – серьезно ответила девчушка.

– Ну и отлично! Вы уже заказали?

– Мы полчаса назад заявились, – кивнул Юревич-старший. – Садись, бери меню. Пивка не хочешь на аперитив?

– Не откажусь. – Арсений Васильевич раскрыл меню.

В зал ввалилась группа молодых людей в возрасте от двадцати до двадцати пяти лет: четверо парней и трое девушек. Парни были одеты не для ресторана – в спортивные костюмы и высокие ботинки со шнуровкой, армейского типа. На девицах красовались блестящие, переливающиеся всеми цветами радуги шубки из шкур несуществующих животных, под которыми – когда они их сняли – не оказалось почти ничего. Во всяком случае платьями эти опять же блестящие лоскутки материи, открывающие прелести молодиц, назвать не поворачивался язык.

Один из парней развязной походкой направился к столу, за которым сидели Юревичи и Арсений Васильевич.

– Эй, мужики, пересядьте за другой стол, здесь мы сядем.

– Это почему? – удивился Анатолий. – Столик не заказан…

– Заказан! – Парень, ухмыляясь, потряс пудовым кулаком. – Вот наш заказ. Усекли? Пересаживайтесь!

– И не подумаем! – возмутилась Нина. – Нас посадили, когда здесь никого не было, и мы имеем полное право…

– Засунь свое право в… – скривился спортсмен. – Валите отсюдова, пока я добрый!

– Чего они тут? – подошел к спортсмену приятель, такой же мордатый, плотный, с заметным брюшком.

– Не хотят пересаживаться, – оглянулся тот. – Права качают, г… с…е!

По-видимому, со словарным запасом у спортсмена было туго, и он то и дело переходил на ненормативную лексику.