— При тех же, что и вы. Он социалист. Свои убеждения он насаждал среди китайцев, которые пытались изгнать из своей страны всех иноземцев. В то время профессор Марек также работал на китайских социалистов. Они были единственными отчаянными головами, способными верить в благотворные последствия взрыва подобной бомбы. Другие страны тоже работали над идеей, включающей обогащение урана. И как раз этим занимались в Екатеринославе. Как и вы, китайцы не имели никакого представления о мощи изготовленной ими бомбы. Они хотели сбросить ее только лишь на доки для ремонта воздушных кораблей…

— Это уж слишком! — Я ударил ладонью по голове. — Это безумие! Это невозможно!

— Они уничтожили весь город. Корабль принадлежал Демпси и был приписан к лондонскому порту. Большего японцам знать не требовалось. Если бы бомба не взорвалась с опозданием, от корабля ничего бы не осталось. А так они нашли обломки. Демпси уже выбрался оттуда. Почти весь экипаж погиб. Но японцы взяли двоих в плен. Вот вам и повод. Так и так — все готовились к войне. Японцы пришли к выводу, что британское правительство совершило военный акт…

— И поэтому они первыми нанесли удар. Это объясняет все, в том числе их жестокость.

— Именно.

— Миллионы людей мертвы! — простонал я. — И это на совести у Демпси и у меня. Ничего удивительного, что бедный парень в таком состоянии.

— Вы оба были лишь катализаторами и ничего больше. Неужели вы все еще не понимаете существа исторической драмы, которая разыгрывается перед вами? Ни один отдельно взятый индивидуум не может возлагать на себя груз такой ответственности. Все человечество несет ответственность за то, что допустило подобные обстоятельства; за то, что позволило себе заниматься самообманом и ошибочно судить о поступках и людях. Все это привело к войне. Любая ложь, которую мы втираем сами себе, возможно, приводит к тому же разрушению Хиросимы. Хиросима была уничтожена отнюдь не в одном мире; бомбу сбросил отнюдь не один человек; Хиросима уничтожается снова и снова. Обстоятельства ее гибели порой сильно различаются, но люди умирают всегда одинаково, и некоторые мужчины (или женщины) верят, что именно они несут на себе всю тяжесть преступления. Все мы — жертвы, мистер Бастэйбл, точно так же, как с другой точки зрения все мы — агрессоры. В общем и целом, мы жертвы успокаивающей лжи, жертвы нашей готовности предоставить себя в распоряжение фюреров или религий. Жертвы нашего желания переложить ответственность на кого-нибудь другого — политика, Бога, создание с другой планеты.

— Вы говорите прямо как Махно.

— У меня много общего с Нестором Махно.

— Вы анархистка?

— Я не верю в правительства или религии, если вы имеете в виду это.

Слова миссис Перссон каким-то образом принесли мне облегчение. Возникла ясность там, где прежде я блуждал в потемках. Я чувствовал себя обыкновенной жертвой судьбы, в известном смысле не меньше, если не больше, чем капитан Демпси.

— Нам нужно немного поспать, — сказала миссис Перссон. — Завтра придется присутствовать при испытаниях.

— Почему вы участвуете во всем этом? — спросил я ее.

Она приложила палец к губам.

— Доверьтесь мне, — сказала она.

— Доверяюсь. — Я улыбнулся. — Но я не хотел бы больше иметь на руках невинной крови.

Она допила свой кофе.

— Капитан Бастэйбл, если все пойдет хорошо, то завтра утром мы выполним свое задание и уедем.

— Уедем? Куда?

— В опорный пункт.