|
Она не позвонила. Даже не собиралась. Теперь на смену скептицизму пришли другие, столь же безрадостные мысли. Ее дед был убит в стенах музея. Но он успел оставить на полу загадочное послание. Послание для нее. В этом она была уверена. Софи не понимала значения этого послания, но тем не менее была уверена: сам факт, что дед зашифровал его, указывал на то, что последние его слова предназначались ей. Страстный интерес к криптографии развился у Софи во многом благодаря тому, что она росла и воспитывалась рядом с Жаком Соньером. Тот и сам был просто фанатом разных кодов, шифров, головоломок и игр в слова. Сколько воскресений провел он за составлением криптограмм и разгадыванием кроссвордов в газетах! Уже в двенадцать лет Софи не составляло труда разгадать любой кроссворд из «Ле монд» без посторонней помощи, а дед стал приучать ее решать английские кроссворды, различные математические головоломки и учить основам шифрования. Софи щелкала все эти задачки как орешки. Не случайно она выбрала себе такую профессию, стала шифровалыцицей в Центральном управлении судебной полиции. И вот сегодня Софи с чисто профессиональной точки зрения не могла не оценить придумку, с помощью которой ее дед использовал простой код с целью свести двух совершенно незнакомых людей – Софи Невё и Роберта Лэнгдона. Но с какой целью? Судя по растерянному взгляду Роберта Лэнгдона, Софи поняла, что и американец тоже не имеет об этом ни малейшего представления. – Вы собирались встретиться сегодня с моим дедом, – сказала она. – Зачем? Теперь Лэнгдон растерялся вконец. – Его секретарша назначила встречу и, когда звонила, причин не называла, а я не спрашивал. Очевидно, он просто слышал, что я буду выступать с лекцией по языческой иконографии французских соборов, вот и заинтересовался этой темой. Ну и счел, что нам было бы неплохо встретиться, посидеть, поболтать за выпивкой. Софи не верилось в это объяснение. Никакой связи не прослеживалось. Да ее дед знал о языческой иконографии больше любого другого специалиста в этой области. К тому же Жак Соньер был исключительно замкнутым человеком, вовсе не расположенным проводить время в пустопорожней болтовне с залетными американскими профессорами. Разве только у него была веская причина... Софи вздохнула и решилась на откровенность: – Дед звонил мне сегодня днем. И сказал, что мы с ним в опасности. Вы имеете представление, что бы это могло означать? Синие глаза Лэнгдона смотрели встревоженно. – Нет, но с учетом того, что произошло... Софи кивнула. С учетом сегодняшних событий она была бы полной идиоткой, если б не испытывала страха. Она подошла к маленькому окошку с зеркальным стеклом и выглянула на улицу сквозь переплетение тонких сигнальных проводков, вмонтированных в стекло. Они находились высоко – футах в сорока от земли. Софи вздохнула и продолжила разглядывать открывшийся перед ней вид. Слева, через Сену, высилась ярко освещенная Эйфелева башня. Прямо впереди – Триумфальная арка. А справа, на полого закругленном холме Монмартра, виднелись изящные очертания собора Сакре-Кёр – казалось, отполированный белый камень сам излучал свечение. Они находились в самой дальней, западной части крыла Денон, граничащей с самой оживленной частью площади Карузель. Несмотря на поздний час, здесь до сих пор сновали автомобили, а узенький тротуар примыкал вплотную к внешней стене Лувра. Грузовые автомобили, развозящие по ночам товары, стояли на светофоре в ожидании, когда включится зеленый, казалось, что красные хвостовые огни насмешливо подмигивают Софи. – Не знаю, что и сказать. |
