Сегодня я с гордостью могу сказать, что нам удалось сделать очень многое, особенно благодаря Александру Антоновичу Давыдову и его замечательному сыну Игорю, великий производственник, производственник с большой буквы смог наладить производство на высочайшем уровне. Благодаря Александру Антоновичу и таким же мощным производственникам нам удалось выпустить более двух с половиной тысяч хлебопекарен. Мы выпускали до десяти комплектов оборудования в день. Если посчитать, сколько мы создали рабочих мест, – ведь на одной хлебопекарне работает не один человек, а как минимум четыре, – получается, что нам удалось за короткое время создать более десяти тысяч рабочих мест.

Но вот лопается «МММ», и на бирже начинается паника. В России почему то все принято равнять под одну гребенку. Всем наплевать, что вместе с финансовыми пузырями рушатся и нормальные проекты. Я знаю несколько прекрасных проектов, которые были похоронены под обломками финансовых мыльных пузырей.

Для меня самым страшным был даже не кризис в стране. На всю жизнь в моем сердце болью осталась та ложь, грязь и яд, которые мне пришлось испить до дна. Мощный коллектив энтузиастов, создающий уникальное по цене и по качеству оборудование, вдруг смешали с грязью. Я всегда знал, что делаю очень важное и нужное дело. Я гордился вместе со своим коллективом тем, что делал. Было очень трудно в год кризиса. Металл подорожал в пятнадцать раз, банки лопались, кредитов не давали. Было ощущение, что мы работали в стране, которую постоянно трясут землетрясения: вроде бы вчера ты приходил в банк и договаривался о сотрудничестве, но сегодня ты уже не находишь привычного тебе здания – ты видишь груду развалин, банк лопнул, закрылся. Разрушены были производственные связи, было очень тяжело. Я попытался спасти предприятие. Для того чтобы выжить, нам нужны были заказы. Я приехал к трем губернаторам, я представил им план оснащения целых областей малыми хлебопекарнями. У меня были гарантийные письма солидных банков, у меня был бизнес план, у меня были все аргументы за то, чтобы оснащать наши города и села российским оборудованием, которое в несколько раз дешевле импортного. Но когда я увидел, что чиновники оказывают предпочтение западным хлебопекарням стоимостью в двести   двести пятьдесят тысяч долларов и игнорируют наши хлебопекарни стоимостью пятнадцать тысяч долларов при такой же производительности, я понял, что в то время машиностроение никому не нужно было в нашей стране. Наверно, для того, чтобы самим съездить за границу или еще по каким то понятным причинам.

С одной стороны – непонимание чиновников, которые обязаны поддерживать нашу промышленность, с другой стороны – клевета и грязь журналистов. Ни один журналист не приехал и не прошелся по нашим заводам, по нашим цехам. Ни один журналист не посетил работающие хлебопекарни, не приехал в центр обучения, но статьи были настолько пакостные, грязные, что, честно признаюсь, меня это сломало. В стране был колоссальный кризис, страх за будущее, все рушилось, бездумная политика старого правительства убивала машиностроение, но меня сломали не материальные трудности, не производственные.