|
И не просто отбили, а, выскочив из окопов, пошли в штыковую. Контратака была настолько стремительной, что немцы струсили, побросали оружие и помчались с поля битвы. От школьников бежали непобедимые воины, покорители Европы. Ребята одержали первую победу. Это был их первый бой в жизни, и они поверили в себя, поверили, что можно бить гадов. Но радовались они недолго. На позиции ребят немцы обрушили всю мощь артиллерии и авиации, буквально выжигали землю. С воздуха позиции ребят не были прикрыты. Немецкие самолеты, зная, что им ничего не грозит, выстраивались в круг по двадцать самолетов – это называлось «чертово колесо» – и по очереди пикировали на позиции курсантов, сбрасывали бомбы, детей расстреливали из пулеметов и пушек.
Бомбы, снаряды, мины превратили поле битвы в горящий ад. Черный дым, разорванные тела мальчишек, расплавленный металл, люди, земля, техника, животные – все было замешано дьявольской силой в одну кровавую, черную массу, пропитанную ужасом, воем сирен и непрерывными разрывами бомб и снарядов. Фашисты стояли и смотрели, как гибнут дети. Они ждали, что вот вот появится белый флаг. Странно, но этого не произошло... Где поднятые руки, где согнутые спины, где глаза рабов, наполненные ужасом?! Ведь они так привыкли видеть это чуть ли не каждый день. Мощный бомбовый и артиллерийский удар, десятки танков, и вот она – легкая победа. Но этого не произошло. Канонада прекратилась так же резко, как и началась. Раздался гул танков, земля задрожала от тысяч гусеничных катков. Стальные монстры надвигались на окопы. А за ними шла пехота. Пьяные, хладнокровные убийцы с ледяными улыбками, не прячась от пуль, бесчисленной волной накатились на окопы мальчишек. Покорители всей Европы не знали еще, что их остановят и уничтожат обычные российские мальчишки. Они даже в самом страшном сне не могли представить, что они навечно останутся лежать в русской земле. Вооружены ребята были очень плохо. Оружия не хватало. У артиллеристов – разбитые учебные сорокапятимиллиметровые пушки. Они были настолько изношенными, что выходили из строя после каждых пяти шести выстрелов. Оружейным мастерам приходилось ремонтировать их прямо под кинжальным огнем врага. Горело все: металл, земля, тела ребят. Курсанты гибли, но не сдавались. Ни один мальчишка не предал товарищей. Казалось, все выжжено, ничего живого не может остаться. Но вот начинало стрелять сначала одно орудие, затем другое. К орудийным выстрелам присоединялись оружейные, где то оживал пулемет. И в очередной раз атака фашистов превращалась в бегство. Именно там, на Ильинских рубежах, родилась фраза: «Русского мало убить, его нужно еще свалить». Особый ужас на немцев наводил Алешкинский дот. Старший лейтенант Алешкин удачно замаскировал свою огневую позицию, а справа от нее создал запасную. Немцы долго не могли обнаружить, откуда ведется огонь. Горели их танки, гибли пехотинцы. Меткий огонь артиллеристов безжалостно уничтожал их ряды, потери были колоссальные. Позднее немцам удалось обнаружить дот. Они буквально выжгли дот огнем. Наблюдали, как шоу. Они видели, как внутри дота все горит, ничего живого не могло там остаться. Ничего. Снова командование погнало солдат в атаку. И снова дот оживал. Немцы были настолько напуганы, что их сердца охватил ужас. Им казалось мистическим, что русские доты оживают после смертельного огня. Атаки на ребят были не только огневыми – немцы вместе с бомбами сбрасывали с самолетов пустые бочки. Эти бочки, падая, издавали душераздирающий вой. Немцы хотели морально сломить сопротивление курсантов, запугать их, сломить их волю, но ничего не получалось. Каждая атака фашистов, унося жизни курсантов, захлебывалась в крови. На одной из позиций в живых осталось всего лишь восемнадцать курсантов. В очередную атаку на них шли двести вооруженных до зубов немцев. У ребят кончились патроны. Им нечем было стрелять, но они не сдавались: выскочили из окопов и с громкими криками «Ура!» пошли в контратаку. |
