Самолет Томаша приземлился в аэропорту Кеннеди несколько часов назад. Устрашающего вида черный лимузин, предоставленный фондом, доставил его к подъезду «Волдорфа-Астории», шикарного отеля в стиле ар деко, который занимал целый квартал между Лексингтоном и Парк-авеню. Слишком утомленный, чтобы в полной мере оценить архитектурные изыски и экстравагантный интерьер, вновь прибывший гость Нью-Йорка бросил багаж в номере, попросил у портье карту города и отпустил лимузин, чтобы пройтись пешком. Это была ужасная ошибка. Нет ничего приятнее прогулки по Нью-Йорку в хорошую погоду. Однако холод превращает этот город в преисподнюю. Холод делает знакомое чужим, прекрасное уродливым, захватывающее вульгарным.

На каменные джунгли опускались сумерки; пока Томаш не успел как следует промерзнуть, шагать было легко. Он даже решился пройтись мимо небоскребов на Пятидесятой улице и свернуть на Лексингтон-авеню, чтобы посмотреть на штаб-квартиру «Дженерал электрик». Холод напомнил о себе на пересечении Американского бульвара и Седьмой авеню; нос болел, глаза слезились, тело сотрясала мелкая дрожь, но хуже всего пришлось ушам; они горели так, словно кто-то безжалостно натер их наждаком.

Но слева уже сияла огнями Таймс-сквер, и окрыленный Томаш прибавил шагу. Спустившись по Седьмой авеню, он оказался в сердце Театрального района. От иллюминации на пересечении Седьмой и Бродвея было светло как днем; яркий свет разливался по улице, проникал всюду, изгоняя тьму и обостряя чувства; уличное движение было судорожным, хаотическим; пешеходы сновали по тротуарам, точно муравьи, одни спешили по своим делам, другие надолго застывали на месте, завороженные удивительным зрелищем; неоновые вывески сверкали всеми цветами радуги, огромные буквы билбордов призывали покупать и смотреть телевизор, бесчисленные афиши заманивали на новые спектакли, вокруг творилась мистерия лиц и света.

В кармане внезапно ожил мобильник. Томаш достал телефон и поднес к уху.

— Алло.

— Профессор Норонья?

— Да?

— Это Нельсон Молиарти. Все в порядке? Долетели нормально?

— А, да. Все хорошо, спасибо.

— Вы довольны нашим водителем?

— На все сто.

— А как вам отель?

— Чудесный.

— «Волдорф-Астория» — одна из наших главных достопримечательностей. В нем останавливаются все американские президенты во время своих визитов в Нью-Йорк.

— Вот как? — восхитился Томаш. — Прямо все?

— Без исключения. С тысяча девятьсот тридцать первого года. «Волдорф-Астория» — весьма престижное место. Его давно облюбовали политики, кинозвезды и художники. Герцог и герцогиня Виндзорские, например, здесь жили. — Молиарти подчеркнул последнее слово. — Жили, представляете?

— Да, и вправду удивительно. Я как раз хотел поблагодарить вас за возможность остановиться в таком прекрасном отеле.

— Пустяки, не стоит благодарности. Главное, чтобы вам было удобно. Вы ужинали?

— Нет, не успел.

— Тогда могу порекомендовать два ресторана в отеле, «Булл энд Бэр Стейкхаус», если вы любитель мяса, или «Имагику», если предпочитаете японскую кухню. Если верить журналу «Гурме», еду лучше заказать прямо в номер.