|
— Он умолк, на его лице отразилась горечь давней утраты. Он пожат плечами и взмахнул рукой, словно отгоняя тягостные мысли. — Но это всего лишь мечта. Чего же на самом деле желает президент Соединенных Штатов? Разумеется, я хочу вызволить его из Китая. Он американец, следовательно, имеет право на безусловную поддержку своей страны. Я хотел бы встретиться с ним, поблагодарить его за мужество, пожать ему руку. Точно так же я отнесся бы к любому американцу, прошедшему через те испытания, которые выпали на его долю. С другой стороны, я должен предвидеть международные последствия. Вполне возможно, что на борту «Доваджер Эмпресс» имеется смертоносный груз и он везет его в страну, которая была бы рада уничтожить нас.
— Совершенно верно, сэр. — Если выяснится, что судно действительно перевозит химикаты, и если мы будем вынуждены подняться на его борт, о подписании договора не может быть и речи. По крайней мере в этом году или даже до прихода к власти следующей администрации. И пока китайцы не разберутся в изменившейся политике Овального кабинета по отношению к их стране, они будут чинить соглашению все новые препятствия. Вероятно, Тейер при его возрасте никогда не выйдет на свободу. — Такое вполне возможно, Сэм. Кастилья поморщился, но продолжал твердым, уверенным голосом: — Однако это не имеет никакого значения. Ни малейшего. Если «Эмпресс» перевозит оружейные химикаты, его необходимо остановить или, если потребуется, пустить ко дну. В настоящий момент мы ничего не будем делать для старика, которого держат в заключении в Китае. Это ясно? — Совершенно ясно, господин президент.
Шанхай, Китай Реактивный лайнер, выполнявший рейс из Токио, пролетел над Восточно-Китайским морем и развернулся над огромной дельтой реки Янцзы. Смит смотрел в иллюминатор, разглядывая зелень, скученные здания и смог, который ватными клочьями гнездился в низинах одного из самых крупных городов Азии. Его взгляд переместился с полноводной реки на север, к острову Чунмин. Смит продолжал размышлять об исчезнувшей декларации и о тех последствиях, которыми грозила ее пропажа. Ровно в 13:22 самолет приземлился в международном аэропорту Пудун, но Смит так и не пришел к какому-либо решению, только осознал, что при всей насущности договора по правам человека куда важнее не допустить, чтобы в руки Саддама Хусейна попала очередная партия оружейных химикатов. У трапа Смита встретил доктор Лян в окружении улыбающихся коллег. По западным меркам аэровокзал был небольшим, но ультрасовременным, с высоким голубым потолком и растениями в горшках. Билетные кассы осаждали люди в строгих костюмах — еще один признак стремления Шанхая стать азиатским Нью-Йорком. Лишь немногие смотрели на Смита и его спутников, но эти взгляды не выражали ничего, кроме праздного любопытства. На улице их ждал лимузин. Как только они уселись на задние сиденья, машина тронулась с места и влилась в транспортный поток. Водителю удалось протиснуть автомобиль между тремя такси и двумя пешеходами, которые метнулись в сторону, спасая свою жизнь. Смит обернулся посмотреть, целы ли они, но, кроме него, никто не обратил на них никакого внимания, и это красноречиво свидетельствовало о нравах, царящих на здешних дорогах. Вдобавок Смит успел заметить небольшой темно-синий автомобиль «Фольксваген Джетта», который до сих пор стоял среди такси, а теперь пристроился сразу за лимузином. Быть может, Смита ждали здесь и другие люди, которые не имели никакого отношения к молекулярной биологии и сомневались в том, что доктор Лян правильно определил, кто он такой и где работает? Водитель «Джетты» мог оказаться и самым заурядным шанхайцем, который встречал в аэропорту родственника или друга и по ошибке припарковал автомобиль на стоянке такси, а не в гараже. |
