Еще раз выстрелить он не успел. Девушке удалось справиться с замком, и она с визгом выскочила из квартиры на лестничную площадку.

– Сука! – выдохнул Рязанцев изо рта скопившийся горький от пороховых газов воздух. – Убью.

Он шагнул на лестничную площадку и увидел бежавших снизу людей. Сначала не разобрал, кто это. Лица у всех них сливались во что-то уродливое и непонятное. И только когда один из них подошел вплотную, он узнал в нем майора Туманова.

– Ты? Майор? – едва внятно произнес Рязанцев, поднимая руку с пистолетом на уровне груди Туманова. Дрожащим пальцем он со всей силы давил на курок, но выстрела не было. При этом сам майор стоял и смотрел в глаза Рязанцеву. И рука, держащая пистолет, дрогнула, опустилась.

Оказавшийся рядом лейтенант Ваняшин вырвал из трясущейся руки Рязанцева пистолет.

– Навоевался, ковбой? – сказал Туманов.

Рязанцев поднял голову, и впервые за все время пожалел, что остался жив.

Словно догадавшись, о чем сейчас он подумал, Туманов усмехнулся:

– Вот будет радость для Вождяева. А то он уже заскучал без тебя. Сейчас мы тебя отправим в больницу. Там тебя подштопают. Потом мы тебя перевезем в тюремный санаторий для окончательной поправки. Вам для полной компании не хватает еще одного человечка. Но я думаю, дело за малым. Скоро и он пополнит вашу компанию. А пока, давай, шевели копытами вниз.

Грек с Ваняшиным не отказали Рязанцеву в помощи.

– Дорогой ты наш, – схватил Грек его под руку.

Ваняшин цапанул его с другой стороны под руку.

– Долгожданный, – подхватил лейтенант, начатое капитаном, – ты у нас сейчас бегом побежишь. А не побежишь, мы тебя с лесенки спустим.

– За руки, за ноги, и вниз, – вторил ему Грек, довольный, что им удалось наконец-то задержать человека, за которым они столько времени гонялись.

Туманова раздражало, что Грек старается казаться тупым. Ведь на самом деле отлично понимает все, но сейчас дает волю неприязни к преступнику. Лично Федору этот Рязанцев тоже далеко не симпатичен, но они не беспредельщики, а люди, которые стоят на страже закона.

– Не то говоришь, Грек. Он же у нас главный фигурант уголовного дела. Вот полежит в больнице, и глядишь, раскается в грехах, – попробовал Федор увещевать Грека, но не тут-то было. Усатый капитан скроил ехидную рожу, скрутил большой кукиш и поднес его к лицу майора.

– Во, видал? Чтоб он покаялся во всех своих грехах. Да никогда в жизни. Я такую породу людей знаю. Его же по глазам видно. Глаза у него – волчьи. А потом, как не крути, Николаич, поп из тебя никудышный, хотя твой кулак и получше всякого кадила будет. Но и он понимает, что грехи ты ему не отпустишь. Правда, Лешка? – обратился Грек за поддержкой к Ваняшину.

Лейтенант осматривал переднее левое колесо, постукивая по нему ногой. И на обращение Грека, отреагировал по-своему:

– Отвали, Грек, со своей философией.

Капитан не упустил возмутиться:

– Почему, это отвали? Вам с Тумановым не нравится, потому что я прав. И показания одного Рязанцева, ничего не стоят. Вот, если бы был жив заказчик, вор в законе Китайцев. Тогда бы другое дело.

– А с чего ты взял, что он мертвый? – с возмущением в голосе, спросил майор Туманов.

Грек с минуту молчал, хлопая на Федора своими черными глазами. Издевается, что ли майор? Иначе с чего бы задал такой идиотский вопрос. Или с памятью у него не все в порядке. Так, или иначе, но Грек решил напомнить Федору про труп найденный в лесопарковой зоне.

– Ну, как же, Федор Николаич? Ты забыл что ли? В Измайловском парке лесники головешку нашли.