– А чего тут думать-то, – сказала тетя Аня и вдруг всей своей массой впечаталась в калитку в заборе, причем так, что калитка едва не слетела с петель. Раскрылась настежь.

Грек с Ваняшиным переглянулись. Ваняшин покачал головой и сказал:

– Во, какая теща у тебя будет! – показал лейтенант толстый палец. При этом сам Грек посмотрел на него с недовольством. Достал Леха подколами.

– Ничего себе, – изумился Федор такой бесцеремонности.

– Только так, – вытирая ладонь о ладонь, сказала тетя Аня. – Я тут лет десять почту разносила. Мать-то у Закрошкина глухая была. Так я всегда калитку у них так открывала. С ходу, и плечом. Теперь мать умерла, а крючок на калитке остался тот же самый. От сильного толчка открывается.

Заглянув во двор, Федору показалось, что в одном из окон из-за занавески выглянуло чье-то лицо. Возможно, это и был сам хозяин дома Закрошкин. Глянув на непрошеных гостей, он тут же исчез из окна.

И в ту ночь, когда к нему приехал Курепин, Закрошкин был пьяным в стельку. Он уже спал, и разбудить его стоило Курепину больших трудов.

Видя, что хозяин дома открывать им не собирается, Софи вздохнула. От усталости и всего пережитого еле стояла на ногах. Готова была переночевать в любом сквере на лавочке. В какое захолустье они заехали, ночью она не поняла, не разглядела, поэтому предложила:

– Может, в гостиницу пойдем? Сил нет, как спать хочется. Я стоя засыпаю.

Курепин усмехнулся на ее слова. Вот дает деваха. Такое сморозить.

– Какие тут гостиницы. Есть правда одна… – проговорил он.

– Есть? – Софи обрадовалась.

– В милиции. Камера предварительного заключения, – хохотнул Курепин, со всей силы ударяя ногой по двери. – Пьяный что ли, Колян?

Измученная Софи застонала, представляя в какую компанию попала. Один убийца, который с легкостью прикончил в своей ванне человека. Другой беспробудный пьяница и судя по всему, такой же, как Курепин. Ну и занесло же ее. Еще когда ехали в последней ночной электричке, она подумала о том, чтобы убежать от Курепина. Хотя он и спас ей жизнь, но она боялась его. Если он убил того парня, не исключено, что и с ней сотворит тоже. Подумала, но не убежала. Потому что некуда ей было бежать. А Курепин сказал, что у него недалеко от Москвы есть надежная хата.

– Это и есть ваша надежная хата? – горько усмехнулась она. Но тот, кому предназначался этот иронический вопрос, отнесся к нему вполне серьезно.

– Ага. Она не паленая. И тут нас твой майор Туманов ни за что не найдет.

– Какая? – переспросила Софи. Но Курепин не стал тратиться на ответ.

Приложив немалые усилия, он все же сумел разбудить хозяина. Сначала они услышали топот по коридору, потом грохот падающего тела, сопровождавший такими словечками, что Софи зажала ладошками уши. Она не слышала, как проскрипел засов в двери. Она увидела, как дверь открылась, а в образовавшуюся щель выглянула заспанная рожа. Только тогда Софи убрала ладошки от ушей.

– О, Женек, – узнал Закрошкин Курепина и тут же перевел хмельной взгляд на Софи, – А это там, что еще за шмара? Твоя что ли?

Курепин обернулся, посмотрел на съежившуюся с перепугу девушку и сказал приятелю Коляну:

– Моя.

Когда они вошли, Закрошкин запер дверь, провел их в одну из комнат и, указав на кровать, сказал:

– Располагайтесь здесь. Ночуйте, сколько хотите. Для друга мне не жалко.

Он хотел выйти, но Софи окликнула его:

– Подождите, пожалуйста.

Придерживаясь за дверной косяк, Закрошкин обернулся, наводя мутный взгляд на девушку, которая была даже очень не дурна. Даже позавидовал приятелю. Оказывается у того неплохой вкус.