– Вперед! – прорычал он Гранаку. – И смотри, чтобы без потерь!

– Я думаю, они прекрасно справятся сами, – заметил Гранак. – Как погляжу, они очень неплохо владеют мечом.

– Я не о них! Не дай им добить гвардейцев!

– Не велика будет потеря, – проворчал Гранак, но поспешил вперед выполнять приказ.

Кэн подошел к Хазат и присел перед ней. Тезик поддерживала ее в сидячем положении. Из груди Хазат торчало оперение стрелы. Кэн чувствовал запах крови, хотя из-за черного кожаного одеяния женщины ее и не было видно. Глаза Хазат были расширены от боли, лицо – бледное до синевы. Она с трудом сглотнула и, кривясь, произнесла:

– Пожалуй… слюна капачки… уже не поможет.

Кэн взял ее руку. Солдаты всегда чувствуют, когда приходит их смертный час. Он не будет оскорблять ее ненужной ложью и бессмысленными причитаниями.

– Спасибо, Хазат, – тихо сказал он.

– Благодарность товарищу, – улыбнулась она с болезненной улыбкой.

– Ты – мой друг, – согласился Кэн и крепче сжал ее руку. Он видел, как жизнь покидает ее с каждым вздохом. – Я никогда тебя не забуду.

Голова Хазат упала на грудь, и ее рыжие волосы рассыпались сверкающей в свете пламени волной.

– Хазат! – воскликнула Тезик, тряся ее за плечи.

– Оставь ее, – сказал Кэн, кладя свою лапу на плечо аурачки. – Больше ты для нее ничего сделать не можешь.

– Но ведь она… она не умерла… нет! Я любила ее!

Драконидицы собрались вокруг. Они с самого детства знали о смерти. Взрослые дракониды гибли постоянно в стычках с гоблинами, но все это было слишком далеко от маленьких драконидиц. Сейчас они столкнулись со смертью лицом к лицу. Впервые умер один из тех, кого они любили. И, пожалуй, только сейчас драконидицы осознали, что и они смертны.

Кэн не мог защитить их от этого. Более того, он понял, что и не хочет этого. Они уже выросли. Очень быстро, как ему показалось. Но отменить это невозможно.

– Вы отомстили за нее, – сказал Кэн. Двадцать пар глаз не отрываясь смотрели на него. – И были правы. Когда все закончится, мы достойно похороним ее, но сейчас у нас другие заботы. Мы должны сражаться и победить, иначе ее смерть будет напрасной.

Кэн вышел из бастиона. Он слышал, как сзади раздались всхлипывания, кажется, это была Сандра. Но Фонрар прикрикнула на драконидицу, и те взяли себя в руки. Снаружи валялось два трупа гвардейцев. Одному из них – тому, что был с арбалетом, напрочь отрубили голову.

Гранак выполнил приказ, потери минимальны. Он наверняка позаботился и о том, чтобы никто не ушел. Теперь он стоял, охраняя группу гвардейцев, в лапах у него был заряженный арбалет и направлен он был на сиваков.

– Я подумал, что вы захотите с ними поговорить, – сказал Гранак, перехватив взгляд Кэна. – Я их предупредил – одно движение, хоть кончиком крыла пошевелят, и получат стрелу прямехонько в глаз.

– Молодец! – Кэн повернулся к гвардейцам Такхизис. – Дракониды! – он обратился к ним в той властной манере, которую, с легкой руки Слита, про себя называл «Я вам покажу, сукины дети!». – Генерал Маранта мертв. Командую здесь я. Доложите обстановку! И, кстати, который час?

Гвардейцы переглянулись.

– Мы вам не доверяем, – сказал один из них угрюмо.

– К чему мне ваше доверие?! – взревел Кэн.