— Знаю, и надеюсь, что смогу решить вопрос в другом мире, чтобы наш не зацепило. Но если не выйдет, и кто-то из этой семерки решит заглянуть на огонёк, то мне нужна ваша помощь.

— Как ты себе это представляешь? — Комаро скрестил руки на груди. — И тебя-то нам с головой хватило…

— А вот так и представляю…

И я принялся рассказывать свою идею со стихийным штормом. По мере того, как я говорил, глаза богов становились всё более ясными, а позы — всё более собранными. К концу моего объяснения от их веселой пьяной вальяжности не осталось и следа.

— А идея может выгореть… — задумчиво произнес Комаро, разминая шею. — Стихийников в разной степени у нас достаточно. Не так много, как имеющих кровь, но всё же… Эти из древних, вроде Вулканов или Водопадов… может, и получится…

— Да и некоторые из наших могут какое-то время в бестелесном состоянии находиться, — добавил Виноград, уже полностью серьезный. — Тот же Красный дракон… огнём обернуться может. Да и большинство растительных богов тоже. Надо созывать Малый совет.

— Да погоди ты… — Комаро вдруг нахмурился. — А что с людьми будешь делать?

— Эвакуировать. Придется на время оставить тебя без почитателей. Ибо если они останутся, то погибнут. Так хотя бы шансы есть.

Виноград тяжело вздохнул и посмотрел на остатки разгромленного пира.

— Ну что ж… — он махнул лозами, и пустые амфоры с грохотом растворились в воздухе. — Похоже, вечеринка окончена. Пора спасать мир.

Комаро мрачно кивнул, и в его глазах зажегся знакомый мне боевой огонек.

— В следующий раз пить будем по какому-нибудь другому поводу. И хорошо бы, чтобы это была победа над неместными, а не наше упокаивание.

Глава 2

С семьёй разговор вышел коротким и до неприличия рациональным. Никаких истерик, никаких возражений, никаких возмущений. Они просто устроили бунт и отказались уходить в Сашари.

Командиры кровников встали, как один, их лица были каменными, но в глазах горело упрямство. Паук первым сделал шаг вперёд, сжимая кулаки так, что костяшки побелели.

— Михаил Юрьевич, всё понимаем, людей эвакуируем, но сами останемся. Это наша земля, наш дом. Нам не только присяга, но воинская честь не позволят оставить здесь всё на произвол.

Я медленно обвёл взглядом всех присутствующих. Предполагалось, что лёгкого разговора не получится, но что бы так…

— Я вас от клятвы освобожу, вырублю и выкину в другой мир, если и дальше так пойдёт, — пригрозил я кровникам, но при этом взирал на всех. — Вас всех это тоже касается. Вы, кажется, слабо понимаете, с кем придётся иметь дело.

Тильда, сидевшая рядом, слегка наклонила голову, её кожа налилась синевой, но выражение лица оставалось спокойным. Только тонкая вертикальная складка между бровями выдавала её напряжение.

— Тиль, ну хоть ты им объясни. Ты видела меня, когда я не сдерживаю силу. А теперь представь, если придёт парочка таких.

— Не кипятись, — эрга была предельно серьёзна. Она перекрестила руки на груди, и её ногти слегка впились в собственные предплечья, оставляя белые следы на коже. — Мы здесь все с мозгами, но это не мешает нам мыслить шире, чем тебе. Ты сейчас зациклился на нашей защите любой ценой, забывая, мы все здесь не лютики-цветочки собрались. Если уж на то пошло, то ваши всегда работали без лишних жертв.

— Раньше это было делом чести, а сейчас за мою голову назначена такая награда, что некоторые за неё и мать с отцом без раздумий прирезали бы.

В углу комнаты Ксандр, до сих пор молчавший, резко поднял голову.