Рядом открылась воронка портала, и из неё вышла Агафья с Нарвой за руку. Охотница была напряжена, но не бросилась ко мне с расспросами, опасаясь помешать.

Я попросил Паука ввести в курс дела приёмную мать Кираны, а сам подхватил Агафью под локоток и отвёл в сторону.

— Я сейчас отправляюсь на место боя, ты со мной?

— Естественно!

Точка происшествия находилась ни много ни мало в двадцати километрах от Хмарево. Нихрена себе марш-броски проделывала сестрица туда и обратно дважды в день.

— Она напрямую бегала, а ты болота объезжал, — заметила моё изумление вампирша, — напрямую короче раза в два, но всё равно внушительные расстояния.

Борзый встречал нас хмурым и обеспокоенным.

— Мы углубились на чужую территорию на три километра, приблизительно. Отсюда до Холма ещё километров тридцать. Следы обрываются вот в этом месте, — пока Борзый показывал мне место обрыва запаха сестры, вампирша тщательно осматривала место битвы.

— Отравили её, — тихо поведала Агафья, облизывая палец в земле возле совершенно непримечательной каменюки. — Пыль макровая сознание туманит, реакции притупляет, погружает в состояние бреда, в котором легко явь со сном спутать.

— Наркотик?

— Нет, — мотнула головой Агафья, — действие в чём-то напоминает яд, которым Тэймэй накачивали, но без отравления и привыкания.

Час от часу не легче. Я создал армию фантомных комарих. Грустно усмехнулся, наблюдая, как мои летающие легионы разлетаются в поисках моей же крови. Тридцать километров до Холма — это далеко. Но я ждал, когда мои девочки найдут Кирану. Сам же выпустил дар на полную мощность. Я чувствовал сердцебиения своих людей, ток крови во всех живых существах в радиусе двадцати километров, но Кираны среди них не было.

Я пустил себе кровь и принялся расчерчивать матрицу поиска, как когда-то в алтарном зале рода Виноградовых. Капли крови яркими пятнами алели на свежем снежке. Я искал и искал, но не находил отклика. Неужели она на изнанке? Но времени прошло не больше часа с момента срабатывания маяка. Свитки перехода? Но мы не нашли остатков сломленных печатей. Портал? Как в перстне у Агафьи? Возможно! Но неужели в Рюген?

Да зачем она ему вообще понадобилась? Она — магичка не его стихии. Развлечься? Отомстить? Но не может же он не понимать, что с магами такой силы поступать подобным образом чревато для жизни?

В моей голове мелькали сотни мыслей, а кровь Кираны всё не давала отклика.

— Комаро, помоги! Ты чувствуешь её где-то в нашем мире? — я взывал и просил. Магия крови почему-то не приносила результата, но я не понимал почему.

Ответом мне была тишина. Мой покровитель молчал. Я чувствовал, что время стремительно тает, и тогда попросил помощи у другого Бога:

— Виноград, пожалуйста! Ведь она — будущее твоего рода! Ты должен ощущать её! В ней кровь Виноградовых! Помоги! Направь! Где искать?

И снова я напряжённо вслушивался в тишину. Она была недобрая, с привкусом горечи и предательства. Боги, конечно, не обязаны откликаться по первому нашему зову, но мы же последние… Последние в их родах…

* * *

Виноград чувствовал себя не в своей тарелке. Если бы не божественный возраст, он бы решил, что в нём впервые за сотни тысяч лет шевельнулась совесть.

— Может, откликнемся? — нерешительно спросил он у Комаро. — Они ведь действительно последние! Он честно выполнял условия сделки…

— Нет! — Комаро был мрачен и зол. — Мы больше не можем ему верить, он как-то спрятал свои мысли от нас.

— Да какая разница? Если медвежатник сейчас убьёт их, мы разом потеряем два рода! Два! — распалялся Виноград, всем своим божественным нутром чувствуя, как покрывается паутиной трещин доверие, установившееся между Михаилом и ими.