— Того, кто решил рискнуть всем, — снова говорил Андрей Первый, — кто понял, что только «Рассветная Стрела» сможет нанести поражение Греям. Маркус Майер! Прошу на подиум!

И «вышел» я. После той выходки — тарана космической станции нашим линкором на невероятно огромной скорости — многие внутри линкора сильно пострадали и некоторые погибли. Капсулы спасли жизни, но не все. Те, кто был у носа, — погибли от удара. Их просто смело ядерным взрывом невероятной мощи центрального реактора станции. Остальным повезло больше.

«Рассветная Стрела». Именно так назвали в итоге линкор, полностью восстановив его. Ведь только носовые блоки пришлось менять, восемьдесят процентов корабля хоть и пострадало, но было пригодно к применению. И не только корабль. Но и тот маневр, который положил начало конца тирании Греев. Короткой, но очень жестокой.

Норе повезло больше, чем мне. Её отбросило в сторону и зажало между блоками аппаратуры, из-за чего у неё было только сотрясение мозга. Меня же… меня сильно бросило вперёд, на что-то жёсткое, из-за чего я сломал позвоночник в области поясницы. Лечение было возможным, но проходило в несколько этапов, с которыми просто нельзя было спешить. Я мог умереть. Но ноги я уже чувствовал.

Но сейчас я «ехал» в своей умной коляске с гравитационным модулем, который позволял легко подниматься по ступенькам. Люди, увидев меня, начали аплодировать. Стоя. С ликованием и радостью на лицах. И я еле сдерживал эмоции, пытался сохранять каменное выражение лица. Но робкая улыбка появилась сама по себе.

Многих я видел впервые. Особенно первый ряд. И я был поражен тем, кто там находился. Для меня это до последнего было загадкой, ибо сюда я спешил из клиники, которая находилась внутри древнейшей крепости на возвышенности берегов двух великих рек.

В моих руках оказалась папка, буквально перед самым выездом на подиум мне её дал один их бойцов Завета Хранителя. Обычные люди, в которых чувствовалась огромная сила. Чувствовалась буквально.

— Прошу тишины! — спокойно, но усилив свой голос, обратился к публике Император.

— Император Андрей? — посмотрел я на мужчину, который с широкой улыбкой кивнул мне. — Императрица Фредерика? — мой взор коснулся девушки, которая слегка присела, сделав лёгкий реверанс. — Клянетесь ли вы оберегать человечество от любых невзгод?

— Клянёмся! — хором ответили оба.

— Клянётесь ли вы вести за собой все народы нашей цивилизации вперёд, чего бы вам двоим это ни стоило?

— Клянёмся!

— Клянётесь ли вы уважать все права и свободы всех представителей нашего государства?

— Клянёмся!

— Клянётесь ли вы защищать и оберегать суверенитет, права, свободы, целостность структуры нашего государства?

— Клянёмся!

— Клянётесь ли вы блюсти традиции всех народов, преумножая их, дополняя новыми?

— Клянёмся!

— Клянётесь ли вы верно служить своему народу?

— Клянемся!

— Тогда сядьте! — отдал я приказ двум самым могущественным персонам человечества.

И они сели. На одно колено каждый. И тут вышли двенадцать детей в одеждах, символизирующих каждый некогда существовавший клан. Символизирующих единство каждого народа. И они начали осыпать Императорскую семью лепестками цветов, которые так же имели все те же оттенки, что и одежды детей.

Дальше я покинул сцену, переместился к специально отведённому месту, а на подиум вышли представители всех официальных религий наших народов, которые по очереди дали благословление им обоим. Ведь это важно. Я не верил в богов, но многие верили. И если верховные служители сказали, что боги хотят их царствования, то это только усиливало притязания этой пары.

Да, они лишились семьи.