— Здравствуй, Борден, — отозвалась Европа. Судя по голосу, она явно не рада его слышать.

— Подозреваю, что эта старая стерва рассказала обо мне много плохого. И как я чуть не сдох, когда сразил Охотника. Как погибли все остальные Эмиссары. Так?

Все молчали, не собираясь отвечать первыми.

— Так вот, она права! Мы все готовы умереть ради нашей цели, ради нашего господина, ради его великой цели — объединить под своей властью Многомерную Вселенную, дабы она обрела процветание. Вы знаете, на что пошли, и знаете, что смерть может ждать каждого из нас. Поэтому я не одобряю такие высказывания, Ардена, — он повернулся к Европе. — Я обещаю тебе, что в случае, если мне понадобятся ваши Души, ты сдохнешь первой!

— Но Борден… — кажется, в голосе эмиссара Европы послышался страх. — Борден, я не это имела…

— Заткнись! — властно рявкнул он. — Если мне не хватит Души Европы, я заберу Души каждого из вас, одну за другой. В конце концов, я пожертвую своей Душой, но выполню предназначение и убью Охотника, как уже убил один раз. Райнер Щит Ордена — так называли того спесивого наглеца. Однако он пал, и мир отошёл нашему господину.

Тут он сбился и поправился.

— Ну, почти отошёл…

Мастер Гу Цьян про себя улыбнулся, благо, его лица под капюшоном не было видно.

Ну да, «почти» отошёл. После прошлого разговора он переговорил с Европой и со всеми остальными Эмиссарами, собрав по крупицам данные о происшедшем. Тогда Борден действительно поверг Охотника, и при этом почти сам сдох. Вот только орды Неназываемого сдерживали простые люди Легиона Славии ровно до того момента, когда на помощь им пришли другие Охотники, и войска его господина были вышвырнуты из мира раз и навсегда. Так что разве можно назвать в полной мере победой убийство одного Охотника? Ну, учитывая их силу и мощь, наверное, да.

Мастера Гу Цьяна больше всего волновало, как бы этот сценарий не повторился. Он ОЧЕНЬ не хотел умирать, но ради цели и господина он был готов, если его смерть будет способствовать продвижению господина по Вселенной. Но что будет, если его смерть будет напрасной? Все эти мысли пронеслись в голове Мастера Гу Цьяна, но он смахнул их, поднял глаза и посмотрел на бронзово-кожего татуированного здоровяка. И вовремя — тот как раз повернул голову в сторону мастера.

— Гу Цьян, — улыбнулся он, заставив Мастера скривиться. Теперь и его имя знают. Хотя, что это уже меняет. — Сначала я выдвинусь к тебе. Мы с тобой поговорим. Мне нужен слепок памяти о твоём контакте с Охотником.

Мастер Гу Цьян снова скривился, на этот раз от ожидаемой боли. Съём памяти, к чему прибегал их господин — это была чрезвычайно болезненная процедура. Мастер Гу Цьян не знал, что это умеет кто-то, кроме самого господина. Хотя, из того, что он знал, Борден был необычным Эмиссаром. И видимо часть своих знаний и силы, недоступных обычным Эмиссарам, были доступны ему.

— А дальше я найду и убью Охотника! — ухмыльнулся Борден, тут же подняв кулак вверх. Он проревел. — Во славу Неназываемого! Да придёт Скверна!

Эмиссары повторили его жест и клич, каждый с разным энтузиазмом. Такова была привычка. Потом связь прекратилась. Мастер Гу Цьян остался наедине сам с собой. Его мысли снова крутились вокруг барона Галактионова, и впервые, за свою долгую службу, ему пришла в голову мысль о плане «Б» — как отключиться от Неназываемого, а затем исчезнуть из этого мира, да и вообще, с радаров его господина. Возможно, так он проживёт подольше.

* * *

Честно говоря, я даже немного пожалел, что не взял с собой подмогу. Но тут же отогнал эту слабую мысль в сторону. И сделал я это не просто так, ожидая сопротивления и подставы со стороны врагов. Кроме этого, нахрена я испытывал такие страдания, усиливая своё тело, чтобы снова спрятаться за спинами соратников? Нет.