– Их давно уже нет в живых, – просто сказал я, и на секунду подумал, что хорошо бы, чтобы это было не так.

Я без понятия, где находится мой прошлый мир. Переместило ли меня в пространстве, или ещё и во времени. Когда я умер, старина Мак ещё коптил небо. Было бы здорово найти свой прошлый мир. Вот удивятся мои старые собратья!

Японец снова замялся. Видимо, любопытство пересилило воспитание.

– Вы не хотели бы поступить в нашу Академию? – снова задал неожиданный вопрос.

Рядом присвистнула Мария.

– Не-а, – улыбнулся я. – Я слишком стар для студента.

– Не для студента, – изумил меня японец. – Я думаю, что руководство с удовольствием примет вас на ставку преподавателем.

Рядом кто-то хрюкнул. Я думал, что это Карамелька, но нет. Такой звук издала изумленная Мария.

– Спасибо огромное. Но тоже нет, – сказал я. – У меня дела на родине. Очень много дел.

Забравший нас бронированный лимузин поплутал по улочкам Токио, и подвёз на ближайший холм. Лучший в Токио ресторан представлял собой архитектурный ансамбль на склоне за первой линией оборонительного периметра, с видом на море.

Тут же нас встретила пара худощавых ребят с неплохим потенциалом, и они нас провели вовнутрь.

Внутри ресторан был разбит на отдельные комнаты. Нас провели в самую большую угловую, с открытым панорамным окном. За столом, судя по огромному количеству еды, накрытым минимум на дюжину человек, сидел пожилой крепкий японец, задумчиво глядя в окно. При нашем появлении он поднялся и кивнул.

– Господин Галактионов, госпожа Долгорукова.

– Здравствуйте, господин Минамото, – кивнул я. – А вот и мы.

Без разговоров я протянул ему меч.

– Это ваше.

Японец секунду помедлил, глядя на него, потом взял и положил в сторону, а затем пододвинул ко мне стоящую на столе шкатулку.

– А это ваше.

Собственно, я был далёк от мысли, что меня хотят кинуть, но я ни разу в жизни ещё не видел голубую желейку, поэтому приоткрыл шкатулку. Казалось, на бархатной поверхности лежало маленькое голубое солнце, такой яркий исходил от неё свет. Размером она была побольше белых и красных желеек, которые были размером с крупную монету. «Голубое солнышко» было примерно с теннисный мяч. А энергия, исходящая от неё, просто потрясала.

«Ну, здравствуй, моя будущая печать доспеха!» – мысленно поздоровался я и захлопнул шкатулку.

– Ешьте, пейте. Всё оплачено, – указал японец рукой на накрытый стол.

– А вы не составите нам компанию? – удивился я.

Японец на секунду замялся.

– Я приношу глубочайшее извинение, господин Галактионов, но мне нужно время, чтобы пережить этот позор. Я не имел чести присутствовать лично, но, по словам мастера Новодзимо, чьему мнению я полностью доверяю, вы потрясающий боец. У клана Минамото нет к вам претензий. И мы благодарны за то, что вы согласились на обмен. Сейчас, с вашего позволения, я удалюсь.

Я пожал плечами и кивнул. А японец вышел.

– Какая странная нация, – почесал я затылок.

Рядом заурчал живот. Я повернулся. Карамелька смотрела голодными глазами на огромную запечённую рыбину, находящуюся в самом центре стола.

– Когда ты уже нажрешься, проглот? – хмыкнул я.

– Не обижай кошечку! – тут же вписалась за животное Долгорукова.

Я изумленно посмотрел на нее. Вот она – женская солидарность.

Имение Рода Долгоруковых

где-то на Урале

Князь Иван Долгоруков негодовал. Его любимая дочь ввязалась в сомнительную авантюру с этой замарашкой Новодворской, не спросив его одобрения.