– Вот же дятел… – выругался Волк. – Говорил ему не применять молнию сразу против двоих. Она слишком слаба у него, чтобы убить гарантированно. А два подранка хуже, чем один мертвый враг.

Ага! Волк – такой Волк, и тут следил за работой своих людей. Чувствую, что после этого у них будет усиленная тренировка, в которой он разойдется по полной.

– Отличный выстрел! – похвалил кого-то Волк.

Он сейчас напоминал мужика, который смотрел футбол или имперские боевые игры.

– Долго! – наконец-то выдал он. – На минуту дольше действовали, чем можно было управиться, – под конец сражения сказал он мне.

Как по мне, все было нормально. Операция была проделана филигранно и быстро. При этом все противники мертвы, а их транспорт взорван, что жалко. Хотя нет, два уцелело. Абсолютно случайно – самые лучшие. Зря я на ребят наговаривал! И сейчас наши собирают добро, и закидывают все в трофейные и свои автомобили.

– Вот теперь можно и домой! – дал ему команду. – А после поедем к поместью Борова и посмотрим на его лицо, когда он узнает о том, что теперь только он один объявил мне войну. И да! В багажнике у нас подарок для Пули! Уверен, ему понравится!

Пельменная № 13

г. Иркутск (улица)

Чуть ранее…

В большой, но не новой машине сидели четыре гвардейца Рода Аникеевых. Возле водителя сидел пожилой мужчина с родовым перстнем – Семён Раскольников, командир Гвардии Аникеевых… точнее, того, что от неё осталось.

Молодым парнем Семён дал клятву отцу нынешнего главы Рода – виконту Аникееву, поклявшись защищать Род даже ценой своей жизни.

Со временем он дорос до главы Гвардии Рода, честно выполняя свою работу, и даже получив две пули за господина. Вот только после смерти Аникеева-старшего всё пошло по наклонной.

У старшего сына не было той жилки, что у его отца. Род хирел, залезал в долги, методы заработка были всё более и более сомнительными. И в один прекрасный момент благородный Род оказался на побегушках у местного бандита – Короля.

Перед поездкой сюда, глава Рода сказал, что намечается небольшая родовая война. Что ж, Семён был готов к этому. Такова его доля!

– Смотри, Боров! – кивнул водитель, молодой гвардеец, за что тут же получил подзатыльник от Семена.

– Алексей Иваныч он, тупица! – у Семёна еще оставались понятия о родовой чести. И пусть Боровицкий был самым отвратительным представителем аристократии, но он всё-таки оставался аристократом.

– Что-то Бор… Алексей Иваныч, красный, как рак! Краснее, чем обычно! – ничуть не унывал молодой.

– Есть такое! – вынужден был согласиться с ним Раскольников.

Он наблюдал, как жирный виконт с трудом залез в распахнутую дверцу своей машины, и тут же по рации раздалось.

«Внимание! Принимаем объект на выходе! Всем слушай мою команду!» – это был коллега Семёна, командир гвардии Боровицких.

– Пётр Сергеевич, не нагнетай! – ответил Раскольников. – У меня есть свой господин, и я слушаю только его приказы!

«Да что ты позволяешь себе, дебил!» – это был уже визг Борова. – «Делай, что тебе приказали, скотина!»

– Извините, но нет! Ожидаю приказ своего господина! Отбой! – Семён нажал кнопку рации, и вздохнул. Возможно, он только-что сделал себе хуже. Ведь он знал, что Боровицкий верховодит в их «теплой» аристократической компании, но всё же Раскольников еще помнил, что такое субординация.

Он потёр плечо, куда много лет назад прилетела пуля врага Рода.