Такую дорогу не все выдержали, и нескольких слуг пришлось оставить.

— Ну, почему, блин, нельзя было подлететь на вертушках? Что за издевательство, — начал жаловаться на жизнь один из гвардейцев.

Этот разговор услышал сам Распутин, и решил вмешаться.

— Такие правила…

Ему тоже не нравился этот поход, но его вело чувство мести. Он не мог позволить себе оставить все без ответа.

Подумать только… Сам Распутин не спит третью ночь, чтобы убить простого барона. К такому его жизнь точно не готовила. Конечно, он мог нанять убийц, но это было бы, по его мнению, слишком просто. Этот дерзкий барон из такого известного ему Рода должен умереть в страшных муках.

Еще полдня хода, и наконец-то они оказались возле своей цели. А целью была мрачная на вид пещера, которую окружали копья с нанизанными на них головами чудовищ, что жили в этих горах.

Распутин был знаком с обитателем этой пещеры, а потому не боялся. Он знал, что его не тронут, а вот его людей…

— Садитесь здесь, и не двигаетесь. Даже не разговаривайте, если хотите жить.

Люди молча кивнули, и последовали его приказу. Дисциплина — эта такая вещь, которой он в первую очередь обучил своих людей.

Уверенной, но усталой походкой Распутин двинулся к входу, и задумался о своей слабости. Эти горы буквально выпивали его силы, отчего он, далеко не слабый Одаренный, сейчас сам себя корил.

— Мастер Гу Цьян? — зайдя в полностью темную пещеру, даже без намека на свет, тихо позвал он человека, о котором уже не слышал больше года. — Я снова прибыл к вам.

После этого он низко поклонился, и не разгибал спину до тех пор, пока ему позволили.

Костлявая рука легла ему на плечо, а ведь он даже не понял, как подошел к нему этот человек.

— Здравствуй, ученик… Легок ли был твой путь?

— Путь не бывает легким, он всегда дает нам испытания, которые мы должны пройти… Таков путь! — заговорил он давно заученные слова.

— Верно… Проходи…

Вмиг вся тьма спала, и Распутин оказался в обставленной для жизни пещере.

— С чем прибыл? — спросил его сухой старик в черной легкой рясе.

— Мастер… Я… — замялся Распутин.

— Но-но… — остановил он его. — С каких это пор мой ученик стал мямлить?

Наверное с тех пор, как облажался, и не знает, как сказать об этом мастеру.

— Прибыл за просьбой… за знаниями и советом.

Они уселись на выдолбленные в камне кресла после того, как старик провел его.

— Начнем с просьбы… Говори! — голос у старика был мягок, но в тоже время, как сталь.

— Желаю смерти врагу! Немедленной и мучительной.

— Хочешь, чтобы я посадил ему душевного червя? Ты знаешь, что на сильном враге он не сработает. Хотя… Ты можешь выполнить для меня одно поручение, и я попробую применить червя, но более редкого и сильного.

— Нет-нет… — мелькнул страх в глазах у Распутина, что бывает очень редко. — Враг не силен, он молод и нагл. Давно забытый Род решил проявиться, и это последний его отголосок.

— Как звать твоего врага? — сузил глаза старик, и погладил свою длинную, практически, до пояса, бороду.

— Александр Галактионов…

Вдруг в пещере Распутину стало не хватать воздуха, и он схватился за горло, выпучив глаза.