Дальше было тоже весело… Очнулся Ольберг, и узнав, что проиграл, ворвался в зал, и стал требовать реванша. Ингрид попыталась его успокоить, но… Он ее оскорбил, и тут же отправился досматривать сны, но уже от ее руки. А она спросила у Галактионова, сколько жен у него в наличии.

— Ингрид Кровавая… Подумать только… Бедный парень…

Это была невероятная девушка, которой пророчили великое будущее. Ведь ее сила была сравнима с силой Хельги.

В возрасте двенадцати лет в ее усадьбе открылся Разлом, и оттуда хлынули твари, которые принялись рвать всех на своем пути. Ульрих тогда примчался, как только узнал об этом, но опоздал. Все были мертвы… Все, кроме одной маленькой девочки, крепко сжимающей меч в руках. Погибли, как люди, так и твари. И только Ингрид сидела в озере крови, а именно в это превратилась ее родовая усадьба, и безучастно смотрела на тела многочисленных родственников.

После этой трагедии Ульрих забрал девочку и привел в свой дом. С того самого дня она воспитывалась рядом с Хельгой, как сводная сестра. Долго она была закрытым ребенком, но потом все чаще стала улыбаться, и теперь, вообще, душа компании. Тот случай не сломал ее. Он запечатал ее душу и исказил. И теперь она смеётся, как настоящая Валькирия, когда забирает чью-то жизнь. Она участвовала во многих войнах, и была первоклассной воительницей, но при этом никто в этом дворце не знал девушку, более веселую, чем она.

— Галактионов жив? — Ульрих уже не знал, от чего он даже мог погибнуть.

— Жив… но…

— ЧТО НО⁈

— Судя по тому, что он сегодня прошел и пережил, не должен быть живым, — видя, что Ульрих не совсем понимает, слуга договорил. — Они распечатали бочку «Слезы Фенрира».

— Твою мать… Хельга меня убьет!

* * *

— Твою мать… Ульрих меня убьет!!!

Я помню, каким вчера был насыщенный день, хоть мы много пили, но по-другому никак нельзя. Я был в чужой стране, а здесь свои традиции, которые нарушать мне не хотелось. А может, я просто хотел отдохнуть… Отдохнул!

Ладно, пофиг на то, что я участвовал в каждом мордобое, после которого пир набирал еще больших размахов. Плевать на дуэли! Меня на них уже вызывали чисто из спортивного интереса. Даже плевать, что с меня вытянули обещание позвать моих новых друзей на войну в Империи, когда я ее там устрою.

Все понимаю… Кроме пойла, которое притащила Ингрид, как сказала, из своих запасов. Пили все… и это… Было волшебно и страшно, одновременно. Пойло, что смогло подавить мою Печать Регенерации, словно ее никогда и не было. Это страшно.

Но страшнее еще то, что я очнулся на здоровенной кровати, метра три в ширину, с бархатным балдахином, а на моей груди с двух сторон спали девушки. Поворачиваю голову влево… Хельга. Вправо… Ингрид.

— Ш-ш-ш-шандр… ПОПАЛ!

Во весь голос ржал Шнырька. Я даже не помню, как вчера появилась Хельга.

Стоп! Она не появилась, мы с Ингрид сами пришли ее проведать, и с огромным кубком той бурды. Благо, мы все спим в одежде. Может, для Ульриха и Лагерты это будет доводом, что ничего не было? Ведь не было… Я реально все помню, просто оно все такое смазанное.