Вариант помереть здесь, героически помереть, конечно же, я вообще не рассматривал. Я теперь женатый мужчина, и у меня есть потомство. Да и обидно будет, если какие-то уродцы меня уничтожат. Тем более, что среди подходящих тварей, высших командиров Колыбели не было.

Что ж, это будет реально сложно, но это будет интересно. Можно замесить всех ручками и ножками, но сначала попробую кое-что годное. Давно хотел попробовать один старый фокус, да только ситуации не было подходящей. Я с улыбкой убрал в ножны Аквилу и пошёл навстречу ревущей толпе тварей, широко раскинув руки, постепенно «разжигая внутри себя огонь».

Они бежали, весело орали, предвкушая сытный ужин. Вот только я остановился, всё так же раскинув руки, и продолжал улыбаться. Нет, большинство тварей Колыбели были исключительно безмозглыми, и, кроме болевого инстинкта и инстинкта самосохранения, у них был почти полностью отключён разум. Но даже они начали что-то подозревать, потому часть из них потихоньку начали притормаживать. И, что характерно — самые рьяные и кровожадные поступили точно так же, как сделали их самые умные товарищи.

В итоге, они застыли от меня где-то в метрах ста. Рычали, плевались, истекали слюной, но подходить не торопились.

— Ладно, — покачал я головой. — Если дичь не идёт к Охотнику, значит, Охотник пойдёт за дичью.

Я сделал шаг вперёд — твари сделали шаг назад. Я сделал ещё один шаг вперёд — они сделали ещё шаг назад.

— Эй, чего начинается-то? — рассмеялся я. — Хорошо же сидели.

— Охотник… — прорычала одна здоровенная, безобразная тварь, напоминающая смесь осла с обезьяной. Налитые кровью глаза источали сейчас не ярость, а некоторое смятение.

И я начинал догадываться, почему. У тварей Колыбели нет классификации и названий. Каждая из них уникальна. Процесс создания этих уродов в месте, называемой «Колыбелью» не просто так, происходит хаотично и без всякого контроля или плана. Девяносто девять из ста рождённых тварей становились кормом для своих более удачных собратьев. Пока вырастают следующие, их тоже становится меньше. Естественный отбор во всем своём ужасном великолепии. Именно поэтому выживают самые страшные и самые уродливые. Но, как говорится иногда, находит коса на камень, и выживает самый умный.

Вот этот самый обезьяно-ослик явно был умён. Была у него предрасположенность к менталу. Я ощущал, что он меня чувствует. Ну, точнее, как меня… Он чувствовал, что вокруг меня медленно, но неотвратимо разгорается чёртов ядерный реактор!

Мне даже показалось, что ещё немного, и бесстрашные твари Колыбели бросятся наутёк. Но мне это было не нужно, да и стояли они очень компактно. Поэтому, набрав в рот воздух, как ныряльщик перед погружением, я стремительно сократил между нами расстояние и, оказавшись перед носом ошеломлённых тварей, сотворил тот самый фокус.

Назывался он «Разлом Душ». Ну, так его назвали наши старейшины. Сами же Охотники называли его по-другому. Имя у него было «Всем Пи…»… гхм… в общем, хорошее имя, но не совсем приличное. Но зато оно очень здорово отражало своё действие, точнее, результат своего воздействия.

У него был один большой минус — он не разбирал союзников и врагов. Шарахал по площади, центром которой находился кастующий. И цеплял вообще всех, как говорится, на берегу, в небесах и на море, под землёй, в воздухе… ну и в определённом радиусе. Я некоторое время назад почувствовал в себе силы сотворить это заклинание, вот только мир, в котором я находился, похоже, не был ещё готов для этого. Возмущение такой силы могло привлечь ненужное внимание, да и сам Мир мог отреагировать неадекватно.

Как правило, это оружие было не то, что «оружием последнего шанса», но сражались мы с его помощью в одиночку, в мёртвых мирах.