— Говорить можешь? — тем не менее осторожно уточнил любопытный Андрюха.

— Вполне, — сказал я, — если что-то важное.

— Ну, не знаю, как насчёт важного, но у меня много-много вопросов. Хотя… — Андрей поймал себя на мысли, что он разговаривал сам с собой и был несколько перевозбуждён после драки и происходящего перед его глазами действия. — Пока у меня только один вопрос. Почему ты не призвал одну такую Гидру, к примеру, на драку с войском Неназываемого? Что-то мне подсказывает, что она вполне может справиться и с богом.

— Может, — кивнул я, — ещё как может. Скажу больше, она даже может справиться с Охотником, если Охотник не будет иметь настроения или его воля к жизни слегка поугаснет. А почему я так не сделал? Да потому что они меня не слушаются.

— Обе? — как-то испуганно сказал Андрей, тут же напрягшись.

— Да не, одна послушается, контракт признала, после боя она уйдёт. А вот вторая… — я ткнул пальцем в антрацитовую, чёрную Гидру, что прямо сейчас вцепилась всеми головами в хребет Титана, заставив его зареветь. — Помнишь, я рассказывал тебе, что я погиб, сражаясь в битве с Гидрой?

— Помню! — с придыханием сказал Андрей, во все глаза глядя на драку. — Ты призвал свою убийцу?

— Не-е… — сказал я, — это её детка, с которой, собственно, всё и началось.

— А… та самая? — поинтересовался Андросов.

— А та самая ещё здесь, — постучал я рукой себе по груди. — Честно говоря, я хотел дождаться, пока подрастут силёнки, вызвать и грохнуть её ещё раз окончательно, для профилактики. Но прямо сейчас у меня появилась другая идея.

— Натравить её на богов? — тут же среагировал Андросов.

— Не-а… Отпустить во славу Кодекса. Ну, предварительно немного с ней поработав.

— А зачем её отпускать? — спросил Андрей.

Я в первый раз отвёл глаза в сторону от боя. Все противники выдохлись. И я позволил себе улыбнуться.

— Да ты знаешь, как оказалось, та моя смерть — это лучшее, что случалось в моей совсем ещё нескучной жизни.

— Дела Вселенной неисповедимы? — ухмыльнулся Андросов.

— Совершенно верно! — сказал я. — А теперь заткнись. Сейчас что-то будет.

Я снова повернулся к сражающимся тварям.

Андрей благополучно заткнулся, но никуда не уходил, стоя рядом и с интересом поглядывая на битву.

Когда я говорил, что «что-то будет», я имел в виду не ситуацию на поле боя. Гидры пришли в себя и начали привычно тянуть энергию из противника, из своей товарки, из окружающих гор, воздуха и нижних миров. То же самое делал и Титан. Сил у них было достаточно для того, чтобы сражаться здесь несколько недель. Если никто другой вмешиваться не будет.

Причём со стороны это выглядело, что вот-вот кто-то на грани поражения. То Титану вцепятся в глотку, и он начнёт истекать кровью, но накастует ауру, которая откинет Гидр подальше, а его шея мгновенно зарастёт.

Или же Титан, буквально разорвавший пополам голубую Гидру, но не успевший довести дело до конца, атакованный чёрной, в то время, как половинки голубой быстро собираются вместе и через секунду она вновь бросается в бой.

Я невольно вспомнил второе правило охоты, которое звучало в вольном переводе примерно так:

«Охотясь на сильного зверя, запастись терпением. Убить его будет не так уж и просто».

Но, если вам интересно, то первое правило Охотника звучало как «Никогда не подыхай!!!». Ну, это и так подразумевалось.

В общем, чем сильнее тварь, тем более живучей она была. Все эти сказки про великих и могучих засранцев, которые взмахом одной руки разрушали целые миры, были правдивы, но в этих рассказах был один нюанс.