— Спасибо за приглашение, но я только прилетел из Петербурга. Даже еще дома не был.

— Вот и хорошо! Приезжайте сразу к нам. Уверен, вы проголодались. Знаю я эти рестораны в транспорте. От их еды только изжогу можно заработать, — сказал он, и я тут же вспомнил Семена, который был такого же мнения.

— Хорошо, я подъеду. Только куда?

— К нам домой.

Я повторил таксисту адрес оружейника. Тот кивнул и сказал, что в том районе города бывает крайне редко, так как там проживают одни богачи, а у них либо свои машины, либо на такси они ездят только премиум-класса.

Оружейник жил в многоквартирном девятиэтажном здании и ему принадлежали два последних этажа, с которых открывался потрясающий вид на город.

Я не хотел идти в гости с пустыми руками, поэтому заскочил в кондитерскую и купил торт и упаковку пирожных.

Меня встретили, как старого друга. Пока прислуга накрывала на стол, мы с Савелием Аркадьевичем и Ольгой расположились в библиотеке. Оружейник достал из шкафчика письменного стола деревянную коробочку, открыл ее и протянул мне.

— Что это? — спросил я, рассматривая черный порошок.

— Нюхательный табак. Никогда не пробовали? — удивился он.

— Нет, не доводилось, — мотнул я головой и вернул ему коробку.

— А я люблю. Вот курить — не мое.

Он взял щепотку перемолотого табака двумя пальцами, поднес к правой ноздре и с шумом втянул.

— Кхе-кхе-кхе! Апчхи! Эх, хорошо!

У оружейника даже слезы из глаз брызнули, но выглядел он довольным. Ольга с книгой в руках села рядом со мной на диван отчего наши бедра соприкасались, но похоже это ее совсем не смущало. Наоборот, она постоянно обращалась ко мне и терлась объемными грудями о мое плечо.

— Роман, а вы любите читать?

— Не очень, — честно признался я.

— А я просто обожаю. Особенно любовные романы.

— Понятно, — сухо ответил я и повернулся к Савелию Аркадьевичу.

Однако она даже и не думала от меня отставать и снова засыпала вопросами.

Вскоре, к моей великой радости, нас позвали к столу. Жена оружейника Надежда весь ужин только и делала, что расхваливала дочь. Она и умница, и рукодельница, и книжки читает, и на пианино играет. Я слушал вполуха, кивал и ел. Правда, пару раз мне не удалось отвертеться и пришлось высказать свое мнение. Я честно признался, что не люблю пляжный отдых и никогда не ем морских гадов, тем более сырыми. Все остальное время я только кивал или пожимал плечами. Мне было бы гораздо интереснее поговорить с оружейником, но, по всей видимости, меня позвали для определенной цели.

Позже Савелий Аркадьевич пригласил меня в свой кабинет, чтобы «опрокинуть по рюмашке». За это я ему был очень благодарен, так как уже устал от несмолкаемой болтовни его женщин.

— Роман, я наблюдал за вами и понял, что пришло время спасать, — усмехнулся он и протянул рюмку с крепкой рябиновой настойкой.

Мы чокнулись и выпили, затем он продолжил:

— Дело в том, что Оленька с утра до вечера только о вас и говорит. Вы ей очень понравились. Моя Надежда тоже ее поддерживает. Но я хочу поговорить с вами начистоту. Скажите прямо и без обиняков, как вы относитесь к моей дочери?

Я подумал и ответил:

— Хорошо отношусь, уважительно.

— То есть без симпатии? — уточнил он и подлил мне настойки.

— Савелий Аркадьевич, у вас прелестная дочь, но совсем не в моем вкусе, — ответил я после второй рюмки.

— Я вас понял. Спасибо за откровенность. Я это ценю в людях прежде всего. Знали бы вы, сколько вертится возле нее желающих жениться. Но я почти уверен, что все они корыстны. Им не Оленька нужна, а мои деньги, — он тяжело вздохнул и провел рукой по лицу.

— Хотите совет?

— Хочу.