Между тем подземные толчки стали сильнее и участились. Друг за другом начали валиться столбы с проводами и рушиться хилые хозяйственные постройки. Я отогнал машину подальше, чтобы на нее ничего не упало и начал с нетерпением смотреть на небо. Вскоре меня начало клонить ко сну, но каждый толчок заставлял проснуться.

Через час небо посветлело, и я поехал к мосту, через который можно было попасть на земли Сусликовых. Я переживал, что деревянный мост мог разрушиться от неестественного землетрясения, но он был цел, несмотря на то, что его немного покосило.

Я буквально пролетел через мост, чтобы он не успел разрушиться подо мной и сделал это вовремя, так как от следующего толчка мост накренился настолько, что я бы точно не смог по нему проехать.

Дорога до дома Сусликова вся была испещрена глубокими трещинами и толчки здесь ощущались гораздо сильнее. Еще издали я увидел, что часть кирпичной стены, опоясывающей дом, рассыпалась. А когда подъехал поближе, то увидел, что и на стенах дома пролегли глубокие трещины. Я остановился и побежал к дому, высчитав, что между толчками проходит от трех до пяти минут.

Значит, у меня имеется минимум три минуты, чтобы проверить, прячется ли в доме Герман Сусликов. Пробежав первый этаж, я устремился наверх и тут снова почувствовал толчок, хотя с прошлого прошло не более минуты. В это время сверху раздался хруст, и по потолку побежала трещина, я опрометью бросился наружу и уже на крыльце услышал, как внутри что-то с грохотом упало.

Даже если Сусликов внутри, его же дом рухнет ему на голову. Я подошел к машине и дождался еще нескольких толчков, после которых рухнули две стены дома, и провалилась крыша. Между тем толчки становились все сильнее и чаще.

Я обогнул родовое гнездо Сусликовых и поехал дальше. Вскоре я заметил, что толчки начали слабеть. Это означало либо то, что Сусликов или его артефакт выдохлись, либо я удаляюсь от причины этих самых толчков.

Развернувшись, я поехал обратно, но решил свернуть на другую дорогу. Ту, которая пролегала через одну из заброшенных деревень Сусликова. Здесь уже половина домов рассыпалась или покосилась, а от каждого толчка подбрасывало машину. Я понял, что еду в правильном направлении и на следующем перепутье снова выбрал дорогу направо.

Через пять километров впереди показалась деревня, а за ней высокий холм. Здешним домам и строениям повезло еще меньше. Много домов просто провалились в широкие и глубокие трещины. Мне же приходилось постоянно съезжать с дороги, потому что образовались такие рвы, через которые невозможно было не то, что проехать, но даже и с разбегу перепрыгнуть.

Я съехал в колею, по которой, по всей видимости, на днях везли сено, так как весь снег был в усыпан им. Вдруг земля снова сильно затряслась и прямо на глазах дома со скрежетом и треском начали проваливаться под землю. Я заметил, что широкая трещина бежит от холма прямо на меня. С двух сторон были сугробы, поэтому я не мог никуда съехать. Единственное, что пришло мне в голову, остановить машину и выскочить на улицу. Я так и сделал. Спотыкаясь и кувыркаясь в снегу, я откатился в сторону. Трещина пробежала под колесами, находящимися слева, и машина повалилась набок.

— Черт возьми! Мне что теперь, пешком ходить? — я вылез из снега и побрел в сторону холма. Именно оттуда бежали трещины, значит источник всех бед где-то там.

От следующего толчка я не удержался на ногах и упал на одно колено, а сзади рассыпались последние оставшиеся дома.

— Сусликов, надеюсь, ты там, очень не хочется за тобой бегать по всей округе, — зло процедил я, отряхнулся от снега и снова пошел к холму.

Вскоре след трактора резко свернул направо. У меня был выбор, тащиться до холма по пояс в снегу или пройти налево всего десять метров по снегу до дороги, по которой пробежала трещина. Я выбрал второе.

Трещина была шириной примерно метр, а насчет глубины я не мог судить, так как дна не было видно.