– Впервые его вижу, – сказала Миронова. – У нас в общежитии нет шкафов, к которым он подошел бы.

Мезенцев бережно опустил ключ в пластиковый пакетик и включил в список других улик. Затем начались допросы в кабинете директрисы. То и дело вызывали студентов, которые были знакомы с Симбирцевой лучше других, а также тех, кто присутствовал вчера на мероприятии в музее. Тимофей нутром чуял, что и его вскоре пригласят для разговора.

А пока он сидел в уютной гостиной женского общежития. На стене большой телевизор передавал последние новости. Несколько девчонок, расположившихся прямо на полу на толстом ковре, внимательно слушали ведущего. Димка и Карина сидели рядом с Тимофеем на диване, Женя и Луиза расположились в креслах напротив.

– И вообще, я не могу понять, почему они вызывают всех? – недоумевала Женя. – Ленка дружила только с двумя девчонками в академии. С Танькой Купалой и Аликой Мироновой. Вот их бы и допрашивали, этим кукушкам наверняка что-то известно.

– Так их и увели в кабинет Елены Федоровны, – сказала Луиза. – Уже два часа прошло, а они все еще там!

– Хорошо вы их знаете? – поинтересовался Димка.

– Мы вместе начинали заниматься в группе «Оракулы», – пояснила Женя. – Но потом они перевелись к «Заклинателям». Выяснилось, что все три из рода ведьм, и всякие заклинания даются им куда лучше, чем предсказание будущего. Но мы живем прямо над ними, поэтому я знаю их как облупленных! Очень странные дамочки, всегда держатся особняком. Мне кажется, они и общаются только между собой. А если к ним кто-либо обращается, они его просто отшивают. Ленка, Танька и Алика очень похожи друг на друга. Характерец у всех еще тот!

– Они вчера тоже были в музее? – нахмурил брови Тимофей. – Не припоминаю их.

– Если Симбирцева там была, значит, и остальные присутствовали, – заверила его Луиза. – Они же никогда не расставались! И жили в одной комнате со своего первого дня в академии.

«Полиция продолжает расследование гибели одной из учениц закрытой академии в городе Клыково», – доносился голос из телевизора.

– Девочки, сделайте громче! – тут же попросила Карина.

Звук слегка усилился. На экране возникло изображение места происшествия. Территорию перед музеем ограждали желтые ленты с предупредительными надписями, рядом стояли полицейские машины с включенными мигалками. Несколько репортеров с микрофонами в руках одновременно вещали что-то каждый на свою камеру. В толпе мелькали Доминика Поветруля с Владом Пивоваровым – журналисты «Полуночного экспресса».

«Ход следствия пока держится в строжайшем секрете, – взволнованно сообщил репортер. – На данный момент удалось лишь выяснить, что у погибшей не было близких родственников и в закрытую академию она перешла из интерната Нового Ингершама…»

– У Симбирцевой нет родителей? – удивилась Карина. – Я не знала…

– Она выросла в детском доме, – подтвердила Женя. – Я несколько раз от нее это слышала. Ленка часто говорила, что приезд в академию – лучшее, что с ней случилось за всю ее жизнь.

– Только репортерам об этом не говори, – со злостью произнесла Милана Поветруля. Она сидела на диванчике у окна гостиной, рядом с ней расположились Сергей Бельцев и Антон Седачев. – Уж они не упустят возможности раздуть из этого целую драму!

– Личный опыт? – обернулась к ней Луиза.

– Моя мать работает в местной газетенке, – хмуро покосилась на нее Милана.