Оказалось же, что все вышло наоборот. Дела пошли еще лучше. Совершенно ни с того ни с сего мой бывший начальник Дейв позвонил мне и, выяснив, что это не шутки и я действительно ушел с прежней работы, предложил мне поработать у него. Платят там, конечно, поменьше, и приходится ездить на работу в ублюдочный Вест-Энд, но, учитывая, что поездки на работу и по делам занимают у меня немало времени, мне выдали машину от фирмы. Это просто класс. Периодически у меня находится свободный часок, и я заезжаю к Лиз. По-моему, нам двоим сколько времени ни дай, все будет мало: вдвоем мы способны переболтать всю Англию.

Что касается футбола, то… тут особого прогресса нет. Впрочем, я время от времени вижусь с ребятами, и наши послематчевые ритуальные встречи ничуть не изменились. Этого мне вполне хватает.

Теперь насчет Эммы. Тут дело, наверное, в генах. В охранном бизнесе она чувствует себя как рыба в воде. По утрам ее отец, по уши довольный, заезжает за ней и увозит ее на работу. Больше того: Эмма даже решилась наконец пойти на курсы вождения. Сейчас, в эти самые минуты, когда я пишу свой дневник, она отсутствует — находится на недельных интенсивных курсах в Кенте. Не могу дождаться, чтобы взглянуть на ее физиономию, когда папаша вручит ей ключи от служебной машины. Мне он по секрету признался, что уже приготовил ей этот сюрприз. Эмма просто обалдеет от счастья.

Не скажу, чтобы она похудела за это время. Более того, она снова набрала несколько потерянных было фунтов и теперь, как и раньше, отлично вписывается в тот самый шестнадцатый размер. Самое главное, что она, по-моему, полностью примирилась с этим и больше не устраивает истерических попыток похудеть. На мой вкус, так она замечательно выглядит, и лично я ничего не имею против ее комплекции. Да и никогда не имел.

Наибольшие изменения за это время произошли здесь, у меня дома. То есть теперь, конечно, это не только мой, но в первую очередь наш дом. Поначалу, признаюсь, было тяжко. Да что там: за первые полмесяца мы чуть не поубивали друг дружку. Первым делом Эмма захватила в свое личное пользование вторую спальню и сделала из нее гардеробную; потом она занесла в мою тщательно подобранную коллекцию компакт-дисков всякую заразу, от «Boyzone» до «Steps». Мало того: ванную она превратила во что-то такое, к чему больше всего подходит название «пряничный домик».

А сколько мы с ней ругались из-за всякой ерунды! Из-за того, например, что я оставляю стульчак поднятым, а она опущенным. Или почему, когда начинается футбол, то я могу одновременно читать газету, смотреть «Скай Спортс», следить за бегущей строкой телетекста и слушать радио, но стоит ей попросить меня о чем-то, как на меня нападает глухота.

Немало крови мы попортили друг другу из-за наших старых привычек. Иногда, например, я от своей подруги просто охреневаю. Вот спрашивается, какого черта торчать несколько часов перед зеркалом, выщипывая себе брови, а потом наносить краску на то же самое место, где они были? И кто бы мне объяснил, чего ради она так часто

поет в полный голос или без конца слушает этих долбапых «Ангелов» не менее долбаного Робби, мать его, Уильямса? Во всяком случае, это абсолютно за гранью моего понимания. Но самое ужасное: она всерьез считает, что сериал «Друзья» лучше, чем «Frasier».