— Что вы думаете об этом?

— Что думаю… — детектив брезгливо пролистал статьи и бросил их обратно на стол. — Пока в этой стране в Управлении будут служить дураки, падкие на женские чары, преступность не переведется.

Я нахмурилась.

— Вы полагаете, что никакого сообщника не было?

— Разумеется, нет, — невесело рассмеялся Эллис. — Какой сообщник у такой мужененавистницы? И особы весьма осторожной к тому же. Даже Зельда Маноле и то не слышала о ней ничего, а уж в преступном мире она как рыба в воде… Да и к тому же кое-какие вещи, изъятые у этой Финолы Дилейни, дают основание предполагать, что она просто-напросто пользовалась публикациями в газетах. Искала перспективных молодых игроков, которые к тому же были похожи по рассказам на ее отца. Таким образом она и мстила непорядочному папаше, бросившему ее мать, и зарабатывала на жизнь. Деньги мы, к слову, так и не нашли. Так что смею надеяться, что в ближайшие годы о новых жертвах мисс Дилейни мы ничего не услышим.

— Вы так думаете? — с сомнением покачала я головою. — А что вы тогда скажете об этом? — я протянула ему карточку. — Эта записка была в одном конверте с газетами.

Эллис ухватился за нее с горящими глазами, как голодный — за последний кусок хлеба.

— «Кого бы ты ни полюбила, я отберу у тебя жениха. А следом за сердцем ты потеряешь и жизнь», — на распев прочитал детектив. — Послушайте, а эта женщина не гнушается древних трагедий. Ей и впрямь самое место на театральных подмостках. Виржиния, надеюсь, вы не боитесь?

— Не в первый раз мне угрожают, Эллис. Это даже становится скучным, — я только поморщилась. — Право, тот, кто хочет убить, не станет предупреждать об этом запиской. Скорее всего, Финола Дилейни просто хочет отомстить мне таким способом, заставить бояться…

— Ну, а что, если она и впрямь отобьет у вас жениха? — подначивая, улыбнулся Эллис. — Талантов ей для этого вполне хватит, Виржиния.

— Какого жениха? — вскинула я брови. — Маркиза Рокпорта? О, пускай она попробует. Я с удовольствием полюбуюсь на то, как прелестная бабочка попытается сдвинуть скалу ветром от своих крылышек. Скорее всего, скала и не заметит, но может и ответить камнепадом… И тогда мы точно навсегда забудем об этой мисс Дилейни.

— Маркиз Рокпорт так опасен?

— Он… жесткий человек, — осторожно ответила я. — Но справедливый и честный. К сожалению, назвать его благородным я не смогу, но он всегда защищает то, что, по его мнению, принадлежит ему по праву.

— В том числе и вас, — откинулся на спинку кресла Эллис. Я только улыбнулась:

— О, у нас с ним, скажем так, особые отношения, но это, право, не самая интересная тема для разговора… Эллис, а как, по-вашему, мисс Дилейни вообще умудрилась сбежать? Неужели охрану так легко подкупить?

— Дураки падки на деньги, ведь это самое простое счастье — оно легко доступно их пониманию, — Эллис отвел взгляд и глубоко вздохнул, а потом вдруг спросил меня странным голосом: — Виржиния, а вы и впрямь не допускаете ни единой мысли о том, что Финола Дилейни могла обладать некими колдовскими чарами? Даже после того, что вы видели в доме у мистера Халински, после необъяснимых явлений в замке герцогини Дагвортской?

Я на мгновение замешкалась с ответом, но вскоре взяла себя в руки.

— Если что-то представляется нам необъяснимым, значит, у нас еще недостаточно знаний, чтобы постичь это явление. Вот и все, Эллис. А колдовство и магия — оправдания для людей, связанных по рукам и ногам предрассудками, как моя горничная Магда. Она хорошая женщина, но уж больно суеверная. Вот был случай около месяца назад — под периной у меня обнаружилась завязанная узлом веточка… Эллис, да что с вами?!

В одно мгновение лицо у детектива исказилось от гнева — глаза сузились, лоб прочертили вертикальные морщины, а улыбка обратилась в оскал.