Я сдержала улыбку.

Конечно, мой отец не был человеком без недостатков. Но кое в чем он разбирался превосходно — в том числе и в дипломатии.

Когда дядя Рэйвен ушел, я срочно приказала Магде принести горячего шоколада — мучительно хотелось пить, причем что-то сладкое, горячее и успокаивающее. Все же разговор не прошел для меня бесследно — руки тряслись, а сердце стучало, как сумасшедшее. Но две чашки шоколада с корицей и мускатным орехом и нежнейшие слоеные пирожные от миссис Хат сделали свое дело. Я даже нашла в себе силы исполнить перед ужином еще один обязательный пункт из планов на ближайшие дни — и вызвала для беседы Лайзо.

Он, в отличие от дяди Рэйвена, явился без опозданий и едва ли не светясь от радости.

— Леди, вы уже здоровы… — Лайзо сделал шаг, другой, будто собирался пройти через весь кабинет и обнять меня, но потом, видно, вспомнил о своем статусе — и почтительно остановился. Впрочем, улыбка с его губ никуда не делась. — Ох, ведь правду говорят — кто рискует, тех небо любит.

— Если б я пользовалась расположением небес, то счастливо избежала бы перелома, — пошутила я и указала Лайзо на кресло напротив. — Мистер Маноле, я почти ничего не помню о том, как нас нашли и вывели из туннелей… Однако Магда прояснила по моей просьбе кое-какие подробности. Ведь это вы рассказали о том, как спасают людей, потерявшихся в шахтах? И вы привели собак-ищеек?

Он отвел взгляд и ответил, как мне показалось, нарочно коверкая слова на простонародный манер:

— Рассказал — отчего ж не рассказать, коли знаю? Большой заслуги в том нет — вона, вас и гуси искали, и слуги из дому, и Эллис с маркизом под землей носились, как бешеной лисой покусанные…

— Тем не менее, способ, оказавшийся спасительным, предложили именно вы, — невольно улыбнулась я. Лайзо, похоже, был несколько смущен столь явно поощряющим тоном. Неужели я зарекомендовала себя настолько строгой хозяйкой, что простое проявление теплоты воспринималось теперь так остро? — И именно вы в конечном итоге отыскали меня и вынесли на поверхность.

— Ну, маркиз ваш, как меня увидел, вас и отобрал враз… — Лайзо увидел, как у меня поднялась бровь, и поперхнулся. — То есть я сказать хочу — рад, что, нашел вас, леди, а еще больше рад, что вы живы-здоровы. Нога вот подживет — совсем хорошо будет. Но я-то все сделал не потому, что героем хотел прослыть… а потому, что у меня сердце за вас болело, — просто и искренне сказал он. Я зарделась, сама не понимая, отчего, и поспешила перейти к главному:

— Я знаю это, мистер Маноле. И, поверьте, очень ценю то, что вы сделали… — слова звучали слишком официально, а потому неуместно, и я поправилась: — Словом, спасибо. Я действительно очень благодарна вам за все, — я замолчала ненадолго, а потом придвинула ближе заранее приготовленную шкатулку и продолжила: — Я расскажу вам одну короткую историю, и, может, тогда вы поймете… Когда-то давно семье Валтер служил человек по имени Грэм Хантер. Он был егерем и жил поблизости от нашего замка. Однажды, когда леди Сибилл, моя прапрабабка, каталась на лошади вдоль леса, на нее напала стая волков. Лошадь испугалась и сбросила седока, и быть бы беде, если б не Грэм Хантер. Он отогнал волков и спас леди Сибилл, но сам был тяжело ранен. Граф Валтер в память о его поступке заказал серебряные часы и приказал выгравировать на них надпись — «Долг не будет забыт». К сожалению, Грэм Хантер так и не смог оправиться от ран; он погиб той же зимою. А часы остались в нашей семье как напоминание. Они до вчерашнего дня хранились в старом кабинете Фредерика, моего деда, здесь, в особняке Валтеров. И сейчас я вручаю их вам… Вы второй раз спасаете мою жизнь, мистер Маноле.