|
— В таком стиле рекламы, кажется, еще не было». Однако весело, да не до веселья… Одежда в таком состоянии, что о явке на собеседование думать не приходится. Да и не успеть уже, наверно. Сколько сейчас времени-то? (О том, что, собственно, за провал в его памяти случился и как он попал на стройку, Дэн вообще думать пока не хотел.) Посмотрев на свои электронные часы, Дэн обнаружил, что цифры на индикаторе застыли неподвижно, едва светясь слабыми бледно-серыми черточками. Одно к одному, еще и часы сломались! Как бы узнать, сколько времени? Ага, вон там, впереди, на столбе — часы. Что-то на тех часах было не так. А когда до Дэна дошло, что именно не так, он по-настоящему испугался. Наверху на циферблате, там, где обычно стоит число двенадцать, на этих часах было одиннадцать. А между семи- и восьмичасовой отметками стояло деление, обозначенное цифрой, состоящей из кружочка снизу, наклонной и горизонтальной палочек сверху. Осемь! Часовая стрелка находилась между этой цифрой и восьмеркой. Впереди по тротуару шла женщина. Дэн догнал ее: — Прощу прощения… Женщина обернулась, и Дэн вздрогнул. Такого носа, как у этой прохожей, он не видел никогда в жизни! Просто какая-то женщина-Буратино! — Что вы хотели, молодой человек? — Извините, вы не скажете, сколько сейчас времени? Женщина посмотрела на часы. — Осемь-сорок. — Восемь-сорок? — Не восемь, а осемь-сорок! Осемь часов, сорок минут. Без двадцати восемь! — А… Спасибо. А скажите, пожалуйста, как дойти до ближайшего метро? Женщина-Буратино посмотрела на него с опаской. — По этой дороге прямо. Минут десять ходьбы — станция Метро «Автоаварийная». А зачем вам? — Ну как… Ехать хочу. Женщина покрутила пальцем у виска, повернулась и поспешила прочь. Дэн тупо поплелся в указанном направлении. Хорошо… Очень хорошо… Метро «Автоаварийная», без двадцати осемь… Просто замечательно… Что будем делать? По дороге встретился еще один рекламный щит, с надписью: «ЧАТК — Чанчос-Айресская телефонная компания! У нас одна проблема — хреновая эмблема!» Если эмблемой компании являлось изображенное ниже пятно, цветом и формой напоминающее расплывшийся желток, то получалось, что рекламный лозунг не лгал ни капли, — действительно, эмблема была хреновая. — Нравится? — прозвучал голос за спиной. — Отвратительно, — ответил Дэн, обернувшись. — Что, не нравится реклама? — На него удивленно смотрел молодой человек примерно его возраста и весьма экзотического вида: косуха, в нескольких местах явно специально порезанная ножом, на голове — шляпа с пером, вроде тех, какие бывают у мушкетеров в кино, а в левом ухе — пять английских булавок. Однако Дэн в это утро имел уже слишком много поводов для удивления, чтобы на него мог произвести впечатление фриковый облик прохожего. Он ответил просто: — Да нет, реклама прикольная. И главное, правдивая. Логотип противный. — Дык ё-моё! — расцвел в улыбке молодой человек. — Это ж знаешь кто рисовал? Это ж монстры из «Дизайн-Террибль» работали! Они халтуры не делают! Только дерут, сволочи, такие деньги… Но ЧАТК — фирма богатая, на рекламу не скупятся. Побольше бы нам таких клиентов! Я в рекламном агентстве работаю. — Молодой человек протянул Дэну руку. — Меня Михаил зовут. — Денис, — ответил Дэн, отвечая на рукопожатие. — Я креативщик в агентстве «Два балла». |
