Ну вот, я же говорил - дотянетесь! - крикнул Габай.

Толян с плеч Гоги перекинулся на гребень крыши и понемногу, сидя на гребне "верхом", начал подбираться к флюгеру. Наконец он добрался до стрелки. Снизу было плохо видно, но, похоже, Толян начал откручивать стрелку со штыря.

Толян, чего там? - снова заорал Габай.

Кажись, что-то есть... - донёсся ответ братка.

Открутить стрелку не удалось. Толян, усевшись на гребне прочнее, вынул из заплечного рюкзака зубило и молоток.

Ну? - вопил Габай. - Что?

Щас сковырну, погоди... - отозвался Толян.

Он бил молотком по зубилу, отдирая флюгерный штырь от его основания. С каждым ударом где-то в глубине крыши всё явственнее нарастал треск. Чтобы снять флюгер, Толяну приходилось бить по одной из несущих балок, на которых держалась вся верхушка. Флюгер, наконец, отлетел, и в ту же минуту раздался треск под самым Толяном.

Наблюдатели испустили дружный вопль, когда часть крыши проломилась и вместе с распластанными на ней людьми, поднимая пыль, с грохотом и треском рухнула внутрь дома. Только Чифирю, который находился в основании человеческой пирамиды, удалось в последний момент отпрянуть и не провалиться вслед за остальными. Несколько секунд он балансировал на краю провала, а потом всё-таки не удержал равновесия и свесился со стены.

Чифирь, держись! - завопил Качок

Чифирь из последних сил цеплялся за карниз. Его ноги болтались в воздухе.

Братва, не могу больше... - жалобно проскулил он.

Габай опомнился.

Давай туда! - заорал он. - Все туда! Будете ловить его!

Он первым подбежал к дому и остановился под самым Чифирём. Тот держался до тех пор, пока внизу не столпились братки, и только тогда разжал пальцы.

Несмотря на то, что к нему тянулась не одна пара рук, в самый последний момент, когда он летел вниз, его никто не подхватил. Братки струсили. Каждый понадеялся на то, что падающего подхватит сосед. Чифирь свалился на щебень и остался лежать, громко стеная.

Несите его в "Опель", - распорядился Габай. - Шура, - он повернулся к Бредихину, - езжай с ним в больницу! Быстро! Мне потом доложишь!

Главарь взбежал на крыльцо и попытался открыть дверь. Дверь раскрылась не полностью. Изнутри её заклинило обломками. Заглянув в дом, главарь удивлённо свистнул. Всё внутри представляло собой сплошную груду обломков, окутанную клубами ещё не осевшей пыли. Рухнула не только большая половина крыши, но и под тяжестью просевших балок обвалилось ветхое перекрытие между вторым и первым этажами. По сути, от дома остались одни стены.

Из-за спины Габая в дом заглядывал Гугнивый и тоже свистел.

Ни хрена себе...

Толян! - всматриваясь в темноту, закричал Габай. - Толян, ты жив?... Гога! Толубей!

Из завала никто не отозвался. Подошли остальные братки и столпились на крыльце.

Это до утра надо разгребать... - пробормотал Качок, таращась на груду обломков.

Пацанам, кажись, каюк, - прошептал Пискарь.

А ну давай все за работу! - скомандовал Габай. - Может, они ещё живы. Давай, давай, вытаскивайте обломки, быстро!...

Бандиты начали с опаской вытягивать доски и обломки, какие помельче. Работа продвигалась медленно. В багажнике одной из машин нашлись пила и топор, но и с ними разбор завала не ускорился. Браткам было непривычно да и неохота работать в темноте под холодным дождем. Несмотря на понукания Габая, они пользовались любой возможностью, чтобы посидеть где-нибудь в укромном уголке и выкурить сигарету. А когда Габай с Дугиным уехали "за подмогой", работа и вовсе встала.

Оживилась она только под утро, когда вместе с Габаем из ближайшего посёлка явились мужики.