А я думал, с ними, - сказал дед. - Куда же он, чертяка, делся?

Лидия обернулась к Габаю.

А правда, куда? Уже пятый день носа не кажет.

Да по бабам ходит, - сказал Гугнивый, занятый вырезанием в чёрной вязаной шапке дырок для глаз.

Или опять запил, - прибавил Габай. - Валяется где-нибудь под забором... Ничего, найдётся. Не маленький уже.

Сын Папанина, Николай, неоднократно просился в банду, но Габай ему отказывал. Николай был молод и слишком много пил, а главное - от рождения был умственно неполноценным. В таких Габай не нуждался.

Получит он от меня на орехи, как вернётся, - сказала вдова.

В отличие от деда, отсутствие сына её не слишком беспокоило. Николай и прежде пропадал, целыми днями не давая о себе знать, но потом всё равно появлялся.

Она присела к столу, придвинула к себе стакан и бутылку. Дед, держась трясущейся рукой за стену, побрёл в туалет. Вдова со вздохом налила себе самогону.

Николка у нас совсем от рук отбился, - заговорила она с деланным вздохом. - И в кого он такой непутёвый пошёл...

Дед повернул голову на её голос.

Да в тебя, дуру.

А может, в тебя? - сварливо возразила Лидия и, выпив, плаксивым голосом завела свою обычную песню, слышанную дедом уже много раз: - Сорок лет, старый, просидел на зоне, а что толку. Даже трусы на тебе и те чужие. Другие с зоны выходят - машины себе покупают, уважаемыми людьми становятся, а ты? Только знаешь самогон жрать. И ещё спрашивает, в кого Колька пошёл. На себя сперва оглянись, а потом спрашивай.

Чеши, чеши языком, больше-то ни на что ума нет, - отозвался дед.

На дворе ещё стояла глухая ночь, когда братки, переодевшись в старьё и захватив маски, вышли из избы. Луна бледным пятном висела в тучах. Спотыкаясь, временами подсвечивая себе фонариком, бандиты направились к соседней деревне напрямик, через рощу и заросшую сосновым подлеском балку. Сразу за балкой потянулись огороды с раскиданными там и сям приземистыми избами. Свет нигде не горел. В ночном воздухе разливалась та странная завораживающая тишина, которая предшествует появлению на востоке первого рассветного луча. Ни одна собака не залаяла, когда бандиты подкрались к крайней, стоявшей у самого леса избе.

Добравшись до изгороди, они коротко посовещались. Саша Водолазов, щуплый остроносый парень двадцати двух лет, специалист по проникновениям в квартиры через форточку, шмыгнул в незапертую калитку и крадучись подбежал к дому.

Он залез в окно, а вышел из двери, открыв её изнутри.

В доме только баба, а с ней мужик спит, - доложил лазутчик.

Качок с Гугнивым, надев маски, бесшумно проследовали через тёмную прихожую, вошли в спальню и дружно набросились на спящего мужчину. Через минуту в спальне появились Габай и остальные бандиты, все в масках. Главарь включил свет и наставил на пленника с заломленными за спину руками пистолет.

Не двигайся, сука! - гаркнул грозно.

Раиса - тридцатипятилетняя крашеная блондинка, белотелая и пышногрудая, с родинками на щеках, заголосила было, но вид мужчин в масках и пистолета заставил её умолкнуть.

Главарь пригляделся к пленнику. Смуглокожий усач, которого держали братки, явно не был раисиным супругом, с которым Габаю однажды уже пришлось иметь дело.

Ты кто такой? - спросил бандит.

Я... я... - только и мог выговорить перепуганный усач.

Значит, ещё один хахаль, - усмехнулся Габай и покосился на Раису. - Шустрая ты баба. А где муж?

Н-на работе... - заикаясь от страха, пролепетала она.

Габай кивнул на пленника.

Уберите его.

Гугнивый с Качком связали усачу руки и отвели в чулан. Габай с пистолетом приблизился к Раисе.

Куда Папаня деньги спрятал?

К-какие деньги?

Не дури! Папаня перед отъездом в Москву спрятал у тебя замшевый мешочек с баксами и брюликами. Видела его?

Нет.

Врёшь! Папаня спрятал его у тебя в доме! Давай показывай где, или в череп тебе сквозняк впущу.