Михаль, ты хоть знаешь, что с тобой творится?

Ильяс, это ты?

Я. Тут тебе, я смотрю, пудрят мозги насчёт выздоровления. От тебя ведь одна голова осталась.

Динамик промолчал.

Был Денис Михалёв, и нету, - продолжал Габай громче. - Всё твоё тело покромсано, черепа нет, только голый мозг плавает в аквариуме. Ставят, Михаль, над тобой эксперимент, как над кроликом.

Не понимаю, о чём ты говоришь.

Габаю показалось, что металлический голос имитатора, обычно бесстрастный, на этот раз дрогнул.

Этого совершенно не может быть, - прибавил Михалёв. - Как это - голый мозг?

Вот он, передо мной плавает! А от него провода идут к приборам. Тебя расшибло в лепёшку, ни рук, ни ног нет, одни мозги целы. И долго ты не проживёшь, это верняк стопроцентный.

Но Леонид Аркадьевич мне говорил совсем другое.

Лапшу он тебе вешает, твой Аркадьич. Он на тебе эксперимент ставит, прославиться хочет. А вот я сейчас открою крышку и дотронусь до твоего мозга, хочешь?

Но это невозможно, Ильяс. Я не верю.

Щас дотронусь, ну-ка, погодь...

Габай сдвинул металлическую крышку. Брезгуя погружать руку в непонятную вязкую жидкость, он взял палку и сунул её туда набалдашником. Пнул мозг раз, потом другой. Тот, подвешенный к трубочкам, кувыркался как пузырь.

Чуешь, Михаль? Чуешь? Это я твой мозг шевелю.

Какие-то искры перед глазами. Вот ещё искра.

Габай с возрастающей яростью пинал мозг палкой, и тот болтался в аквариуме, отскакивая от стенок.

Щас ещё раз ткну, - рычал Габай в микрофон. - Почуял, нет?

Опять искра.

Долго твоим извилинам в этой банке не прожить. Загнёшься скоро. Мне доктор сказал, что загнёшься.

Я хочу с ним поговорить.

Щас устроим, - бандит отставил палку и потянулся к свертку. - Щас...

Ильяс, извини, но я тебе не верю. Ты меня всегда обманывал. И сейчас ты говоришь совершенно невероятные вещи. Шутишь, наверное? Отдельно от тела мозг жить не может.

Габай хмуро посмотрел на ком извилин, который всё ещё раскачивался в аквариуме.

"А ведь, правда, не верит, гнида, - мелькнуло в мыслях. - И я бы на его месте не поверил. Лады, пусть Аркадьич подтвердит..."

Он задвинул на аквариуме крышку и захромал к кабинету.

Аркадьич, выйдь на минуту!

Доктор, как будто ожидавший его зова, тут же вынырнул из-за двери.

Что случилось? - заговорил он, подлетая к столу с аквариумом. - Уже поговорили? Так быстро?

Скажи ему, что от него остался один мозг, а то он мне не верит.

Леонид Аркадьевич уставился на него.

Вы с ума сошли! - воскликнул он. - Этого нельзя было говорить ни в коем случае!

А я уже сказал, - буркнул бандит, скривившись.

Что вы наделали... - Доктор в отчаянии воздел руки к потолку. - Ужас, ужас...

А чё я наделал? Чё? - внезапно разозлился Габай. - Пацан захотел узнать о себе правду!

Ильяс, ты ещё здесь? - снова ожил динамик. - Будь другом, позови Леонида Аркадьевича!

Доктор, хватаясь за голову, бегал по комнате.

Нельзя было этого делать... - бормотал он. - Нельзя... Это сильнейший стресс... Теперь всё может пойти насмарку...

Я, как друг, обязан сказать! - рявкнул Габай. - А теперь ты скажи ему, - и он протянул доктору микрофон. - Ну, давай, чего тянуть!

Доктор остановился и несколько секунд смотрел на него обречённо. Внезапно взгляд его прояснился.

А что, может быть, это даже к лучшему! - проговорил он и поднял указательный палец. - Ведь это новый, неожиданный поворот в эксперименте! - Он бросился к приборам. - Сейчас посмотрим... Посмотрим... Так... Изменений в функционировании коры не наблюдается, кровенаполнение в пределах допустимого, давление в периферических сосудах нормальное.