Да дёргаю я...

Сильнее дёргайте!

Теперь Аглая говорила без фальцета, видимо, своим обычным голосом. Габай, прислушавшись к нему, вздрогнул. Это же был голос... Он посмотрел на женщину. Но изумляться было некогда, он вновь всё внимание сосредоточил на мешочке.

И не торопитесь, - шептала Аглая, суетясь возле него. - Возьмите крепче, а то он может выпасть из рук и провалиться вниз между шестерёнками... Вынимайте медленно...

Габай уже собрался вытащить мешочек, как вдруг в механизме звякнуло и в запястье со звериной яростью что-то вцепилось. Он ещё не почувствовал боли, но обмер, услышав хруст костей. Ледяной пот залил ему глаза. Ведь это хрустело, ломаясь, его собственное запястье...

И только спустя секунду после этого хруста пришла боль. Она разлилась по всей его руке до самого плеча. Онемевшие пальцы выпустили мешочек. Габай заревел, заизвивался всем телом и попытался выдернуть руку, но не тут-то было. Шестерня, сдвинувшись на один зубец, почти "перекусила" его руку в запястье. Побагровевший бандит, скуля, привалился плечом к механизму.

Что с вами? Какой ужас!... - Аглая поставила свечку на пол и прильнула к Габаю, видимо пытаясь помочь ему удержаться на ногах.

Её руки оплели его талию и, пока он дёргался, стараясь извлечь кисть из ловушки, её проворные пальцы скользнули в кобуру на его боку и выудили пистолет.

Увидев это, бандит яростно заревел.

Отдай ствол, сука! - Он попробовал схватить её левой рукой, но она проворно увернулась.

Брызжа слюной, он грязно заматерился, а Аглая снова засмеялась. Внезапно Габай умолк и поднял на неё мутные от боли глаза. Он вспомнил, кому принадлежал этот смешок. Он принадлежал Денису Михалёву! Только Михаль мог смеяться так мелко и заливисто, особенно когда слышал какой-нибудь анекдот или рассказывал сцену из недавно увиденного спектакля...

Аглая стояла перед ним, поигрывая пистолетом. Видимо догадавшись о его подозрениях, она сдёрнула с головы накладные волосы.

Что, узнал? - щуря накрашенные глаза, обычным своим голосом спросил Михалёв и снова захихикал.

Ты?...  - только и мог выдавить оцепеневший Габай.

Ну да, я, твой лучший дружбан, - Михалёв подошёл к столу, выдвинул ящик и достал другой парик, рыжий. Нахлобучил его на себя, по-женски передернул плечами и сказал фальцетом, с ужимкой: - Тыкать пальцами в девушку - это слишком вульгарно! Это невоспитанность!

От боли и изумления мысли смешались в раскалённой голове Габая, и всё же он не мог не узнать длинные распущенные волосы ассистентки доктора Куприянова!

Михалёв в рыжем парике прошёлся перед ним, поддерживая руками свои накладные груди, виляя выпяченным задом и гримасничая.

А неплохо у меня получается, правда? - спросил он, хихикая. - Я прирождённый актёр. Как я играю, а?... Меня даже Гугнивый не узнал. Начал, козёл, меня клеить, а я смотрел на него и уссывался...

Крыса... - только и мог выдавить побагровевший Габай. - Ты разве живой?...

Он снова попытался выдернуть руку из адской щели, но её заклинило основательно. Каждое движение руки отзывалось такой болью, что перед глазами бандита всё темнело.

Михалёв подошёл к столу и хладнокровно, не обращая внимание на стоны и ругань бывшего главаря, проверил патроны в обойме.

Скажу тебе правду, кореш: этой игрушки я боялся больше всего, - он засунул пистолет к себе в карман под юбкой. - Если б не ствол, не было бы смысла ждать до восьми и разыгрывать всю эту комедию с мешочком в часах... Я мог запросто завалить тебя ударом по тыкве, когда ты зырил в механизм. Но ты ведь двужильный, тебя одним ударом не завалишь! Поэтому пришлось применить трюк с часовым механизмом, на который ты благополучно купился, - Михалёв стащил с себя шарф и, глядясь в оконное стекло, принялся платком стирать пудру с лица. - Я до самого конца не был уверен, что трюк сработает, ведь ты, как колобок, отовсюду уходишь.