– А что ты хочешь от Книги Мертвых Богов, Элрик? Что, по-твоему, ты сможешь в ней найти?

Ей необходимо было спросить об этом, но вопрос дался ей нелегко.

Элрик пожал плечами, отметая ее любопытство, но она повторила свои слова медленнее и с гораздо большей настойчивостью.

– Ну хорошо, – уступил он. – Но ответить на это несколькими словами нелегко. Если тебе угодно, я желаю узнать одно из двух.

– И что же это, Элрик?

Высокий альбинос уронил скрученный шатер на траву и вздохнул. Его пальцы нервно постукивали по рукояти рунного меча.

– Существует абсолютное божество или нет? Вот что мне необходимо знать, Шаарилла, для того чтобы моя жизнь обрела хоть какую-нибудь цель.

– Теперь нашими жизнями управляют Владыки Закона и Хаоса. Неужели есть еще какое-то существо главнее их? – Шаарилла прикоснулась к плечу Элрика. – Зачем тебе нужно это знать? – спросила она.

– Я иногда тщетно ищу утешения у милосердного бога, Шаарилла. Мой разум по ночам покидает мое тело и в черной пустоте ищет что-то – что угодно, – что возьмет меня к себе, согреет, защитит, скажет мне, что в этом невообразимом хаосе вселенной есть порядок, что он неизменен, что эта точность хода планет не просто краткая яркая искра здравомыслия в бесконечном мире зла.

Элрик вздохнул. В его спокойном голосе слышались нотки безнадежности.

– Не получив подтверждения того, что существует порядок, я могу утешаться только признанием анархии. Таким образом, я могу упиваться хаосом и знать, не испытывая при этом страха, что мы обречены с момента рождения, что наше краткое существование лишено смысла и проклято изначально. И тогда я могу принять тот факт, что о нас не забыли, Потому что никто о нас толком и не помнил. Я взвесил все «за» и «против», Шаарилла, и пришел к выводу, что в мире, невзирая на все законы, которые вроде бы управляют нашими поступками, нашим колдовством, нашей логикой, властвует Хаос. Только хаос вижу я в мире. Если Книга, которую мы ищем, убедит меня в противном, то я с радостью ей поверю. А до того времени я буду доверять только себе и своему мечу.

Шаарилла посмотрела на Элрика странным взглядом.

– А может быть, эти твои взгляды возникли под влиянием последних событий в твоей жизни? Ты опасаешься последствий совершенных тобой убийства и предательства? Может быть, тебе просто удобнее верить в наказания, которые редко бывают справедливыми?

Элрик повернулся к ней, малиновые глаза альбиноса гневно вспыхнули, но, когда он заговорил, гнев оставил его, и он уставился в землю, пряча взгляд от Шаариллы.

– Может быть, – неуверенно сказал он. – Я не знаю. Вот это-то и есть единственная настоящая истина, Шаарилла. Я не знаю.

Шаарилла кивнула. Лицо женщины осветилось странным сочувствием, но Элрик не видел ее взгляда, потому что глаза альбиноса были полны слез, которые текли по худому белому лицу и на мгновение лишили Элрика сил и воли.

– Я одержимый, – простонал он. – А без этого проклятого меча я вообще бы перестал быть человеком.

Глава вторая

Белбейн, туманный великан

Они сели на своих резвых черных коней и, пришпорив их, с какой-то яростной лихостью понеслись вниз по склону к болотам. Их плащи полоскались позади них высоко в воздухе, как знамена на ветру. У обоих всадников были строгие, суровые лица – ни Шаарилла, ни Элрик не хотели признавать, что их донимает мучительная неуверенность.

Всадники не успели вовремя остановить лошадей, и их копыта начали увязать в болотистой почве.