– Апчхи!

– Будьте здоровы.

– Апчхи! Простите, у меня аллергия всегда летом.

– Вам надо пройти в бюро пропусков, это вон туда, за угол, оттуда позвоните полковнику Гущину, и вам закажут пропуск.

– Апчхи! Апчхи! Так куда идти?

– Нет, нет, не сюда, выйдите на улицу и поверните за угол, там указатель.

Что-то в этом чихающем без передышки, почти бесполом андрогинном создании, изъясняющемся плаксивым голоском, но с такими нежными вежливыми интонациями, настолько, видно, трогает молодого сержанта (сердце-то ведь не камень) своей непрактичностью, беззащитностью, что он готов на беспрецедентный поступок – оставить на секунду пост, выйти с незнакомкой за двери главка и показать ей, непонятливой…

– Вы к полковнику Гущину? – вмешивается Катя великодушно, потому что не хочет, чтобы чуткий сержант получил нагоняй от начальства.

– Мне сказали приехать к одиннадцати сюда, в полицейское управление.

– А вы, собственно, кто?

– Ева Ершова, я биолог, старший научный сотрудник, работаю в лаборатории профессора Флинтовского-Питкевича…

…Чей дедушка, земля ему пухом, был среди основателей московского зоомузея, который как раз на углу напротив здания ГУВД, из которого вот такими летними днями, когда двери музейные распахнуты настежь, тянет нафталином, как из старого сундука. Потому что там чучела зверей… тарарам…

– Я вас проведу. Пропустите, пожалуйста, я проведу ее в управление розыска к Федору Матвеевичу Гущину, – сказала Катя дежурному.

Любопытство переполнило ее до краев. Это что еще за явление? И когда Гущин успел ее вызвать – сегодня ночью? При чем тут какие-то биологи, когда там расстрел машин и взрыв моста?

– Благодарю, апчхи! – Ева Ершова закивала приветливо. – Как тут все строго у вас в полиции. Впрочем, у нас еще хуже, строже.

– У вас – это где?

– На объекте, в лаборатории. Тут у вас хоть человек на посту стоит, а у нас просто робот пальцы твои сканирует и сетчатку глаза. С ним не поспоришь.

Они поднялись по лестнице на второй этаж и прошли в пристройку управления уголовного розыска.

– Минуту подождите в приемной. – Катя указала Ершовой на кожаный диван и кресла рядом с кабинетом полковника Гущина. – Я доложу.

– Апчхи! Хорошо, я как раз свежую пачку салфеток должна найти бумажных, – Ева Ершова села на диван, расстегнула молнию сумки и почти нырнула туда с головой. – Никогда ничего не найдешь в этом хаосе.

Катя постучала в дверь кабинета. Голоса за дверью – бу-бу-бу. Ладно, она только доложит старику Гущину, все узнает про эту Ершову, а то смерть как любопытно.

– Федор Матвеевич, доброе утро, я на секунду, там к вам…

–&nb